Видя силу мусульманской веры среди афганского народа в северо-западных пограничных районах – которая заставляла офицеров военной разведки вспомнить события 1890-х годов, – Черчилль смог на примере действий ваххабитов в Саудовской Аравии в 1921 году предсказать, что исламский фундаментализм станет главной угрозой для западных демократических держав [30].

Он предсказал холодную войну, а также гибель коммунизма в Восточной Европе.

В начале XX века он предупреждал об угрозе загрязнения окружающей среды на планете. «История человеческого вида представляет собой не что иное, как постоянную Войну» [31]. Однако характер этой войны изменился в худшую сторону, поскольку человечество «впервые получило доступ к инструментам, использование которых может привести к его полному самоуничтожению» [32].

Черчилль говорил о необходимости нравственного и духовного развития, которое позволило бы людям избежать возможных негативных последствий применения новых технологий в целях завоевания власти или претворения в жизнь фанатических взглядов: «Важнее всего, чтобы нравственная философия и духовные убеждения людей и народов оставались прежними, невзирая на самые невероятные научные достижения. Будет гораздо лучше потребовать притормозить материальное развитие и научные исследования человечества, чем в итоге оказаться в зависимости от ими же обусловленных влияний» [33].

Черчиллю случалось совершать серьезные ошибки, однако во многих вопросах его пророчества полностью сбывались. Он отмечал, что «несмотря на то, что каждый пророк является продуктом цивилизации, рано или поздно ему нужно удалиться в пустыню. Он должен получить четкое представление о сложном устройстве общества и его влиянии, а затем на некоторое время покинуть его для уединения и медитации. Именно так развиваются экстрасенсорные способности» [34].

Безусловно, в жизни Черчилля было немало возможностей для развития «экстрасенсорных способностей». В воспитании дара предвидения ему помогали и другие люди. Во время своего ухода от общественной жизни в период между двумя мировыми войнами ему удалось получить немало информации о возможном влиянии новых технологий на ход военных действий. Это стало возможным благодаря общению с выдающимся англо-немецким физиком и теннисистом Фредериком Линдерманом. Также он узнал о многих достижениях секретной разведывательной службы от своего удивительного соседа, майора Десмонда Мортона [35]. Кроме того, Черчилль подпитывал свое воображение благодаря Г. Дж. Уэллсу и его произведениям в жанре научной фантастики.

В начале 1901 года издатели Уэллса послали Черчиллю копию его последнего произведения «Предчувствие», книги предсказаний о возникновении нового общества, основанного на научных принципах. Черчилль ответил автору лично, написав: «Я читаю все, что выходит из-под вашего пера». Черчилль и Уэллс впервые встретились в следующем году и поддерживали связь до смерти Уэллса в 1946 году. Текст выступления Черчилля в Глазго в 1906 году, с которым он обратился к «миллионам пострадавших людей», нуждающихся в помощи правительства, был составлен под влиянием книги Уэллса «Современная утопия». Взгляды Черчилля на роль танковых войск во многом возникли под влиянием рассказа Уэллса «Земные броненосцы», хотя Уэллс наделил свои танки колесами вместо гусениц. Возможно, Черчилль даже заимствовал выражение «надвигающаяся буря» (которое он использовал в качестве названия первого тома своей истории Второй мировой войны) из произведения Уэллса «Война миров», где человечество подвергается атаке марсиан [36].

Уэллс вдохновлял физиков и политиков, которые под влиянием его произведений изменяли картину мира. В 1932 году венгерский физик Лео Сцилард прочитал роман Г. Дж. Уэллса «Мир освобожденный» (впервые опубликованный в 1914 году). В этом романе описан процесс ускорения радиоактивного распада, в результате которого появляются «атомные бомбы». Через год после того, как Гитлер пришел к власти, Сцилард переехал в Лондон. Его разозлила статья в «Таймс» о том, что атомную энергию невозможно использовать в мирных целях. Все еще размышляя над этой публикацией в ожидании зеленого сигнала светофора в Блумзбери, Сцилард испытал момент озарения: он увидел, каким образом ядерная цепная реакция, которая была описана в научно-фантастическом романе Уэллса, способна стать источником энергии для атомного оружия [37].

Черчилль представляет собой прекрасный объект изучения для любителей истории психологии, которые стремятся установить связь между гениальностью и различными отклонениями, в частности маниакально-депрессивным психозом. Слабость этого подхода состоит в том, что маниакально-депрессивным психозом страдают очень многие люди, однако лишь небольшое их число добиваются в какой-либо области столь же значительных успехов, каких Черчиллю удалось достичь сразу в нескольких сферах деятельности. Вероятно, термин циклотимия – обозначающий постоянные резкие колебания настроения – больше подходит для обозначения этого состояния, чем термин маниакально-депрессивный психоз. Однако очевидно, что Черчилль был сильно подвержен депрессии. Он называл ее своим «черным псом». Во время подъемов настроения, которые, скорее, можно охарактеризовать как «эйфорию», а не «манию», он был способен справиться с огромным количеством дел.

Со своим черным псом он боролся с помощью работы, работы и еще раз работы. Депрессия овладевала им, когда его отстраняли от дел и политической деятельности, которая была центром его жизни. Ему помогало искусство. Кроме того, он занимался исследованиями и сбором информации, необходимой для написания своих многотомных исторических трудов. Однако самую неоценимую помощь оказывал беспрестанный упорный труд. Черчилль не мог пребывать в праздности; не мог позволить себе остановиться. Когда ему было более восьмидесяти лет, врачи обнаружили у него склероз мозговых артерий, и он был вынужден сначала ограничить, а затем и вовсе прекратить активную деятельность. Тогда черный пес полностью овладел им. Черчилль сидел, уставившись в пространство, во власти чудовищной меланхолии, о которой его врач сэр Чарльз Уилсон, известный более как лорд Моран (упоминавшийся в более ранних дневниках и мемуарах Черчилля), предпочитал не упоминать вовсе. Кроме того, кто бы мог подумать, что человек, прошедший через столько испытаний, доживет до девяноста лет?

Его жизнь является прекрасным примером того, что великие возможности перед человеком открываются в результате серьезных испытаний. Он родился на два месяца раньше положенного срока, и это могло стать причиной изменчивости в настроении, также наблюдавшейся у Марка Твена. У него был слабый и болезненный организм. Когда Черчилль поступил в Сандхерст, объем его груди составлял всего лишь тридцать один дюйм, намного уступая объему его талии. Он писал из Сандхерста в 1893 году: «Немощность моего организма с трудом позволяет мне переносить все тяготы дня» [38]. У него была нежная, мягкая, чувствительная кожа, поэтому он был вынужден носить специальное шелковое нижнее белье (а затем розовую шелковую пижаму, созданную по собственному эскизу). В Харроу Черчилль подвергся нападению хулиганов и впоследствии с горечью вспоминал тот день, когда ему пришлось спрятаться за деревом от забияк, которые забросали его шарами для крикета. Родители уделяли ему мало внимания; общеизвестно, что единственным заботящимся о нем человеком была его няня миссис Эверест, чья фотография висела в комнате Черчилля до конца жизни.