— Они потеряют интерес.

— А вы в курсе, что это за люди? Знаете, они просто так не отступаются…

— У меня такое предчувствие…

— Не продолжайте, — сказал адвокат. — А то я начну вас бояться.

— Не надо меня бояться. Как можно бояться того, чего нет? А меня здесь нет и никогда не было. Так?

Адвокат пожевал губами, убрал деньги в ящик стола и спросил:

— А если возникнут дополнительные расходы?

— Будут компенсированы в разумных пределах.

— Это все хорошо… Ну а если… Вас-то нет и никогда не было, а я-то всё время здесь. И меня могут прижать к тёплой стенке и спросить — какого лешего ты лезешь куда не надо? Что мне отвечать на такие вопросы?

— На такие вопросы не надо отвечать. Просто улыбайтесь. Счёт от стоматолога я вам тоже оплачу. Хотя моя интуиция подсказывает мне, что до этого дело не дойдёт…

— Интуиция — ваша, — сказал адвокат. — А зубы — мои.

Девушка взвизгнула, и Алексей торопливо нажал на спуск. Карина неуклюже сложилась пополам и упала на асфальт перед дверью гаража. Алексей выстрелил ещё раз и побежал назад, к джипу.

Мамонт уже стоял снаружи. У него была озабоченно-недовольная физиономия учителя физкультуры, который наблюдает за тренировкой своих не очень прилежных подопечных.

— Все, готова, — на ходу бросил Алексей.

— Я тебя чему учил?! Ты же ей в башку так и не попал, придурок! — Мамонт сорвался с места, извлекая из-за пояса «макаров».

— Разве? — удивлённо замер Алексей, проводил взглядом торопящегося Мамонта, вскинул «ТТ» и выстрелил наставнику в затылок. Мамонт споткнулся и рухнул наземь. — А теперь-то я не промазал? Молчишь? И правильно делаешь.

Это было сказано не без злорадства, но и без ненависти. Карина всё ещё лежала на земле, бледная и неподвижная.

— Карина? — сказал Алексей. — Уже можно.

Она не расслышала, и ему пришлось подойти к ней и помочь подняться. Карина отряхивала длинную юбку и жакет, пыталась трясущимися пальцами застегнуть раскрывшуюся сумочку.

— Все в порядке? — спросил Алексей.

— Да, — ответила она беззвучно, одними губами, совсем как Алексей минуту назад, когда он прошептал в широко раскрытые глаза девушки: «Падай!»

— Мне надо бежать, — сказал Алексей. — Зови людей, но сначала дай мне отъехать…

— А… — Карина кивнула в сторону Мамонта.

— Ты просто нашла тело. Ты не знаешь его.

— Л-ладно…

Он убрал руки с её плеч — это был успокаивающий жест, не более — и побежал к джипу.

— Лёша!

Он резко обернулся.

— Т-ты…

— Что?

— Т-ты позвонишь?

Господи.

— П-позвони мне, ладно? Как-нибудь п-потом.

Господи, да она совсем спятила.

— Да, конечно.

Мотор взвыл тоскующим волком.

— Думай, — говорил ему Дюк. — Думай и анализируй. Самое простое, быстрее всего пришедшее в голову решение — не всегда самое верное. Постарайся рассмотреть проблему с разных сторон. Подумай, не упустил ли ты чего. И сделай все это за три секунды. Привыкни к тому, что ты не услышишь голоса командира в наушнике и никто не примет верного решения, кроме тебя самого. Сила Конторы всегда была в том, что мы можем не только вломиться в здание толпой в полсотни человек и перестрелять все живое, мы также умеем выживать и действовать в одиночку. Если ты допустил ошибку и остался после этого жив — забудь об ошибке, не анализируй её, не грызи себя — для этого будет время позже. Сейчас забудь об ошибке и переходи к следующему этапу. Сосредоточься на нём, не забывая при этом о конечной цели…

Дюк много чего говорил, и Алексей надеялся, что он хотя бы отчасти последовал его урокам. Он взвесил на воображаемых весах задание и Карину — получалось, что Карину надо убрать во имя конечной цели. Это было самое простое решение. Тогда Алексей вообразил на весах другую пару — доверие Мамонта (полученное в результате убийства Карины) и исчезновение Мамонта. Что из этого будет полезнее для задания?

Ответом стала пуля в затылок Мамонту. Добавь Алексей даже немного доверия к себе, Мамонт всё равно будет таскать его рядом как щенка на привязи, воображая себя мудрым и опытным наставником. Это явно не поможет Алексею при выполнении задания. Возможно, ему даже понадобится убрать Мамонта. Так почему бы этого не сделать прямо сейчас?

Он сделал. И сейчас старался не думать, было это ошибкой или нет. Он просто ехал к месту встречи, откуда все потом должны были отправиться на склад.

Сбор был назначен в одном из городских офисов Фирмы, стандартном помещении со стандартным набором оргтехники и стандартно-успокаивающим цветом стен. На Харкевича этот трюк сегодня не действовал, он был взъерошен и весьма озабочен; он отдавал громкие распоряжения, отвечал на звонки, грыз карандаши и яростно чесал в затылке. Иначе говоря, он пытался соответствовать возложенной на него ответственности, однако почему-то от него исходило ощущение не порядка, а разрастающегося хаоса.

Отбросив очередной мобильник, он выцепил из множества движущихся людей Алексея и ткнул в него пальцем:

— Ты… А где Мамонт?

— Он сказал, что у него важное дело. Может, опоздает.

— Он что, рехнулся? — Харкевич только хотел возмутиться и проорать что-нибудь резкое и громкое. Но тут его снова позвали к телефону, он отошёл в сторону и больше не проявлял интереса к Алексею.

— Ты расскажешь мне об этом важном деле? — прошептал голос над ухом. Алексей вздрогнул. Морозова.

— Да. Конечно.

— Вот и славно. А я тебе расскажу о другом важном деле. Пойдём.

Она взяла его под руку и повела за собой, сдержанно улыбаясь. Харкевич проводил их рассеянным взглядом — Морозова выглядела сейчас как искушённая дама, увлекающая с собой молодого неопытного приятеля, чтобы посвятить его в некие деликатные тайны. Это было волнующе-непристойным зрелищем, и Харкевич ещё больше вспотел.

Это при том, что бронежилет пока лежал в чемодане. Будущий аукцион становился для Харкевича форменным кошмаром.

— Только без фокусов, — услышал Бондарев голос «бухгалтера». — Я имею в виду: держите себя в руках. Дело такое, азартное. Многие не выдерживают, срываются, начинают рвать рубашки на груди, лезут в драку…

— У вас же там наверняка будет охрана, — сказал Бондарев. — Они разнимут, успокоят, зашьют порванные рубашки.

— Само собой, — согласился «бухгалтер». — Но все равно неприятно. Знаете, вроде бы сидят солидные люди, и вдруг… Остаётся неприятный осадок. Кому-то из участников это настолько не понравится, что он не захочет больше с нами работать. Это убытки. Понимаете? Поэтому, если вы не уверены в крепости своих нервов, могу предложить кое-что успокоительное…