Рик выстрелил, и сидевший за рулем Ник нажал на газ, ему тоже совершенно не нравилось то, что они тут творили, и совершенно не улыбалось попасться копам при выезде на трассу. Он наизусть помнил, где и как нужно повернуть руль, чтобы выехать на посыпанную прокатным гравием дорожку между домами, мотор дружелюбно бурчал, и руль по североамериканской моде был почти невесомым. Он подал машину вперед, повернул руль – и в этот момент по двери машины хлестнули пули. Он даже не понял, что произошло, – по кузову ударили молотком, потом еще раз, и еще, потом Джим закашлялся и наклонился вперед, выхаркивая кровь. Рик щелкнул затвором винтовки, досылая один из двух последних оставшихся патронов. Ник нажал на газ сильнее, чтобы быстрее вывести машину из зоны огня. Молоток продолжал стучать по кузову. Рик охнул и повалился на сиденье, выпустив винтовку, пули стукнули его еще раз и еще. Но мотор продолжал работать, он вытащил машину на дорогу, и Ник повернул руль. Все! Дорога была перед ним, нажать на газ – и шесть цилиндров дизеля «Камминс» сделают свою работу и вытащат его из этой чертовой заварухи. Он нажал – и в этот момент очередная пуля, пущенная из засады поджидавшим их стрелком, пробила металл пятой двери, потом сиденье, потом подголовник и ударила САСовца в затылок. Пуля была уже на излете и не пробила череп, у Ника мелькнула мысль, что вот теперь-то они вляпались по-настоящему – но сознание угасало и мысли утекали в черную воронку вместе с кровью, которая текла из раны на сиденье и на одежду. Он почувствовал, что ему очень тяжело, он устал – и навалился на руль, чтобы отдохнуть. Просто отдохнуть пару минут. А потом он поедет дальше…

Тим как раз спускался с холма, когда загремели выстрелы, и упал, чтобы стать незаметным и минимизировать себя как цель. По звуку выстрелов он понял, что стрелок ведет огонь из мощной винтовки типа SLR и стреляет быстро – значит, он знает, как стрелять, обычный человек не может вести беглый огонь из такой мощной винтовки. Он увидел, как внедорожник, на котором должен был уехать отсюда и он, сумел-таки выехать на дорогу, но почти сразу же остановился, прокатился несколько метров по инерции и застыл, безжизненный и набитый безжизненными телами внутри.

Ублюдок…

У Тима было два выхода. Первый – используя пистолет с глушителем, попытаться подкрасться поближе и убить стрелка, когда тот подойдет проверить результаты своей работы. Второй вариант – сматываться как можно быстрее, потому что он в любой момент может стать добычей разъяренных полицейских. И тогда может вскрыться его принадлежность к SAS – а это хуже, чем просто провал. Это – уже без вариантов…

Тим раздумывал только пару секунд. Потом, обтерев на всякий случай пистолет полой куртки, он отбросил его куда-то в сторону и пополз в том направлении, откуда они приехали. Потом услышал за спиной голоса, вскочил – и бросился бежать, петляя как заяц. В конце концов, у него есть чистые документы, немного денег и даже паспорт моряка, по которому он может наняться на какую-нибудь посудину в порту Нью-Йорка и тихо свалить из страны.

Я почувствовал, что неподалеку кто-то есть, когда патроны закончились. Попытался повернуться – и ответом на это стал лязг затвора помпового ружья.

– А ну, стоять, парень! Брось карабин!

Я бросил карабин, стукнувшийся об землю.

– Я его бросил. У меня нет оружия, я из полиции. Можно я встану?

– Стой, как стоишь, парень. Так ты меньше меня нервируешь.

– Я из полиции.

– Это ты сказал. А я этому ни хрена не верю.

Голос принадлежал пожилому человеку – хриплый, дребезжащий. Но каким бы он ни был старым – сил нажать на спусковой крючок у него хватит.

– Нас обстреляли, вы это слышали?

– Да, парень. Что-то бухало неподалеку. Но я не знаю, что это было, а вот карабин у тебя я видел.

– Это карабин лейтенанта полиции, он ваш сосед, живет у самой воды. Вы знаете, кто живет рядом с вами, или нет? И вообще, какого черта вы держите меня под прицелом, когда я не вооружен?

– Вот полиция приедет и разберется, парень. А пока – стой, как стоишь.

Голоса почти одновременно раздались и спереди, где стояла машина, и за спиной. Потом я увидел луч фонаря – но он светил не на меня.

– Брось ружье! Брось ружье немедленно, мать твою!

По-видимому, этот голос и его тон был больше похожим на голос и тон полицейского, потому что старик бросил ружье и завопил:

– Не стреляйте! Не стреляйте! Этот парень говорил, что он из полиции!

– Этот… – я узнал голос детектива Стила. Повернулся – и получил такой удар ногой в грудь, что дыхание перехватило.

– Куда ты нас втравил, ублюдок! Куда ты нас втравил, чертов ублюдок!?

Я повернулся на бок – и второй раз ботинок детектива прилетел как раз по спинке, туда, где в меня попала пуля, пущенная мне в спину в Тегеране. Искры полетели из глаз, я взвыл от боли, услышал топот ног – но новых ударов не последовало, только какая-то возня.

Черт, я слишком стар для таких забав.

Повернувшись, я встал сначала на четвереньки, потом мне удалось подняться на ноги. Легкие горели, как будто я вдохнул полной грудью табачной пыли, болела спина. Фонарь, который был у детектива, выпал на землю – и я увидел в его свете стоящего рядом со своим ружьем старика, божьего одуванчика лет семидесяти в чем-то наподобие халата, ошалело смотрящего на происходящее. Он даже не пытался поднять ружье, он просто не понимал, что происходит. Рядом оставшиеся в живых полицейские – их было двое – пытались урезонить впавшего в буйство детектива.

Нельзя сказать, что я его не понимал.

Сделав несколько шагов к машине, я столкнулся с Мишо. Видок у него был – краше в гроб кладут, белое как мел, чем-то испачканное лицо и ружье в руках. Увидев меня, он вскинул ружье.

– Это я! Это я!

Господи, вот только сейчас не хватало быть подстреленным.

– Черт… Вы как, сэр?

– Пока жив. А ты?

– Поживу немного. У ублюдка был пистолет с глушителем, он стрелял откуда-то с холма.

– Попал?

Вместо ответа Мишо стукнул себя в грудь – и скривился от боли.

– Броня? На тебе броня?

– Точно. Всегда ненавидел эту чертову штуку – но его ношение даже при походе в сортир было предписано страховкой. Сегодня он пригодился.

– Кажется, я отправил этих ублюдков в края вечной охоты, – я показал на внедорожник, – пытались сделать ноги.

Марк помолчал…

– Был еще один. Надо преследовать.

– Не надо. Это все равно что идти на раненого льва. Что там? – я показал на домик.

– Не знаю. Море крови. Вляпались, – сказал Мишо.

– Кому-то очень надо было заставить ублюдка замолчать.

Вместе с Мишо, державшим наготове ружье, я подошел к машине, которую расстрелял. Мишо включил небольшой, но мощный фонарик, который как бывший агент ФБР всегда носил с собой. Сфокусированный, яркий луч света прошелся по машине, беспощадно высвечивая детали: брызги крови на стекле, дыра от пули в металле, мертвый человек, навалившийся на рулевую колонку, ствол мощного ружья, заканчивающийся массивным дульным тормозом. Картина смерти, состоявшейся, как всегда, внезапно.