Кроме того, одно уже появление вертолета над шоссе сразу бы насторожило американца — ведь никогда до этого винтокрылые «стрекозы» там не летали, а тут на тебе! Стоило только заняться разведывательным промыслом, выехать на выемку тайника, как вдруг в небе вертолет… К чему бы это?

Заместитель начальника Управления наружного наблюдения полковник Шейко, в прошлом один из самых ловких «топтунов» Союза, предложил поставить «альфовцев» на… роликовые коньки.

Присутствующие встретили предложение дружным смехом.

— Я все продумал и все объясню, все-все, — будто оправдываясь, скороговоркой произнес Шейко. — Значит, так. По Приморскому шоссе с двух сторон к пункту «Сорок» будут медленно двигаться два грузовика, за задний борт каждого будут держаться четверо-пятеро «альфовцев» на роликовых коньках. Метрах в ста от «закладки» грузовики остановятся и будут ждать команды. Как только «альфовцы» получат сигнал, что объект подъехал к тайнику, грузовики с двух сторон на огромной скорости подлетят к месту, ребята отцепятся от бортов, подрулят на коньках к объекту «Сорок» и повяжут этого, как его… Густенперда!

— Отставить! — Карпов грохнул кулаком по столу. — На коньках, Семен Ильич, пусть катаются твои подчиненные. За объектами, что поглупее… Наш подопечный — другого поля ягода. Он — резидент, то есть руководитель, досконально знающий мельчайшие подробности работы всего вверенного ему аппарата разведчиков! Это — как на конвейере. Каждый отвечает только за отдельную операцию, которой обучен, а начальник участка за всех. Но дело не в этом… Именно в тех местах, где ты предлагаешь остановить грузовики, американец может выставить контрнаблюдение. Ну, представь: едут по шоссе два разведчика, подчиненные резидента. Один с востока, второй с запада. И вдруг у них одновременно, секунда в секунду, забарахлили моторы. Что они делают? Правильно! Выходят из своих лимузинов и начинают делать вид, что копаются в моторах… А сами в это время поглядывают вокруг, а не катит ли кто на роликовых коньках, чтобы повязать их шефа. Причем, и я в этом уверен, Аугустенборг расставит своих офицеров именно там, где ты предлагаешь остановиться грузовикам, не дальше. Мало того, что они будут постоянно поддерживать с ним визуальный контакт, но и использовать переговорные устройства, настроенные на наши частоты. А ты, Семен Ильич, говоришь: «как только «альфовцы» получат сигнал». Никаких сигналов! Все наши переговорные устройства должны быть переведены в режим молчания в ту же секунду, как только мы узнаем, что Аугустенборг начал движение к тайнику! Ясно? Так что забудь о коньках, Семен Ильич!

В диком возбуждении Карпов обеими руками схватил со стола графин с водой, наполнил стакан, залпом его осушил и обвел присутствующих протяжным взглядом.

— Кто еще желает высказаться? Только прошу лыжи и санки не предлагать!

Желающих не оказалось, и генерал объявил получасовой перерыв.

Когда члены штаба собрались вновь и выяснилось, что ни у кого из них новых оригинальных идей по задержанию Аугустенборга не появилось, генерал Карпов обратился к заместителю командира «Альфы» подполковнику Владимиру Зайцеву.

— Немедленно дайте указание, чтобы на вашем Ярославском полигоне был возведен отрезок дороги, полностью копирующий ту часть Приморского шоссе, где будет проводиться операция по захвату. Для этого предлагаю направить в Ленинград кого-нибудь из ваших подчиненных, чтобы он снял на видео объект «Сорок» и прилегающую к нему местность. Надеюсь, что, имея перед глазами и под ногами макет предстоящего поля боя, нам будет проще наметить план мероприятий, а в последующем и проводить там тренировки.

— Товарищ генерал-майор, — Зайцев поднялся из-за стола, — к какому сроку должен быть готов макет?

— Через сутки!

Реализацию устного контракта о поставке «Вешним» информации контрразведчики начали с того, что предложили ему продемонстрировать технику вызова на безличную связь своего оператора.

Агент согласился, пояснил, что все начинается с дома № 11 по улице Пестеля.

В порядке проведения оперативного эксперимента 24 июля «Вешнего» привезли на указанное место. Он пояснил, что на левом углу фасада дома ему предписано поставить черным фломастером жирную цифру «2».

— Это знак, — дрожа от возбуждения, произнес агент, — что контейнер в Измайлово мною изъят благополучно. А дом № 11 в инструкциях именуется как «Вход»…

Было известно, что мимо этого дома регулярно проезжают сотрудники генконсульства США, двигаясь с семьями на свою дачу в Зеленогорске. Присутствовавшие офицеры оглянулись по сторонам. Действительно, удобно. Едешь в машине, разглядываешь красивых женщин. Подъехав к дому под № 11, бросаешь взгляд влево, видишь «двойку» — контейнер в Москве изъят! Не останавливаясь, спокойно продолжаешь путь.

— Сразу после того, как американцы увидят условную «двойку» у «Входа», — продолжал «Вешний», — мне по радио передадут подтверждение, что сигнал принят. В том же сеансе сообщат, где я должен заложить тайник.

— Но вы ведь и сейчас уже знаете, где вам предстоит заложить следующий тайник, не так ли? У вас же есть шпаргалка. Зачем же нужен еще и радиосеанс? — поинтересовались контрразведчики.

— Да, это так. В присланных американцами инструкциях есть график передачи материалов с условным обозначением каждого места тайника, и он полностью совпадает с ранее полученным. Но радио я должен слушать, независимо от наличия графика — американцы могут внести коррективы по ходу дела. А я могу что-то перепутать от… — «Вешний» замялся, подыскивая нужное слово, — от волнения! Поэтому американцы подстраховываются, передавая мне напоминание по радио. Вообще, мы… простите, я хотел сказать, американцы используют разные места для закладки материалов и постановки меток.

Схема такова:

Кронверкская улица, 16.

Каждый раз по возвращении из рейса я должен ставить цифру «2» на фасаде дома № 16. Это — знак моей готовности принять сигнал о закладке американцами тайника.

Перекресток улиц М. Горького и Кронверкской.

С перекрестка этих улиц хорошо видна телефонная будка. Это место называется «Максим». Здесь я должен ставить метку, что готов заложить в тайник собранные мной материалы.

Проспект Добролюбова, 1/79.

Этот дом обозначен как «Добро». Так же, как и на Кронверкской, каждый раз после закладки материалов в тайник мне следует поставить на стене проходного двора «двойку».

Владимирская площадь.

Эта площадь у рынка именуется «Влад». Если машина генконсульства США стоит носом к тротуару — значит, закладка сделана в Ленинграде. Если багажником к тротуару — в Москве.

Приморское шоссе, 40-й километр.

Тайник «Сорок». Таким названием обозначается дорожный указатель на 40-м километре Приморского шоссе. Как я уже сказал, здесь я должен заложить нынешние материалы… Таким образом, сейчас моя ближайшая задача в том, чтобы заложить материалы на Приморском шоссе и вслед за этим поставить цифру «2» на проспекте Добролюбова 1/79…» — подытожил свой рассказ «Вешний».