- А сейчас у меня есть мысль, как попытаться раздобыть транспорт, поэтому часик всем на утренний туалет и завтрак, потом я уйду ненадолго, а ты здесь за старшую. Макса и старика не освобождать, даже в туалет, потерпят. Сестричек можно, но ненадолго и под присмотром, без дружеских посиделок. Самой не спать, пока я не вернусь. Договорились?

Ксюша задумчиво кивнула, отвернулась и куда-то в окно сказала:

- Знаешь… Я бы не хотела быть такой, как ты. Так же невозможно жить, когда всех вокруг подозреваешь.

- Дай бог, чтобы ты и не стала такой как я. Ты мне нравишься такой, как есть. - Я невесело хмыкнул. - Но вообще, пессимистом быть удобно. Как говорил капитан Зеленый - ты всегда или прав, или приятно удивлен.

- И все же, кто ты такой? Может, уже расскажешь? Точно же не простой офисник, постоянно, вон, то капитанов вспоминаешь, то еще кого-то военного… - Девушка снова посмотрела мне в глаза. После моей истории она как будто посерьезнела. Неужто сработало?

- Ксюх, это прекрасный советский мультик, “Тайна третьей планеты”, оттуда капитан Зеленый. А кто я… Да какая, в сущности, разница? Последние годы я - офисный планктон. А прямо сейчас я, да и ты, и все вокруг - просто человеки, пытающиеся выжить.

- Ты обещал рассказать! - Она ткнула в меня пальцем.

- Ну я хозяин своему слову, захотел - дал, захотел - забрал обратно. - Я ухмыльнулся. Девушка нахмурилась и запыхтела, как паровоз - да шучу, расскажу. Когда будет время. А сейчас утренние процедуры! Там Семен, наверное, лопнет скоро…

***

Моя идея по простому способу добычи транспорта разбилась, как волны об утес. Причем, даже до начала претворения в жизнь. Встроенная осторожность заставила сначала присмотреться к цели издалека, и это оказалось как нельзя кстати.

Я сидел в заброшенной трехэтажке и любовался на тот самый коттедж. В нем вовсю кипела жизнь - ходили люди, бегали детишки во дворе, копался ров и строился высоченный, метра в три, забор вокруг имения. Причем, захватывал он и несколько соседних участков, благо, хозяев там не было, уж не знаю по какой причине. Может, естественной, а может, они были против, кто теперь разберет. И люди в в этом коттедже были не особо добродушными - те, кто строили забор и копали ров, были сильно не похожи на добровольцев - всегда рядом терлись пара-тройка вооруженных молодцев, которые не гнушались поторапливать их с помощью плетей и кулаков. При виде плетки зачесалась спина и невыносимо захотелось кого-нибудь хотя бы пнуть - слишком свежи еще воспоминания о Феоктисте и сраном Васильке. И обед им принесли не особо вежливо - поставили ведро с чем-то и бросили на землю кружки. И ничего, ели в основной массе, лишь один парень отказывался, за что был нещадно бит ногами и все же приступил к приему пищи.

Так-то не сказать, что сильно неожиданно. Это развивается человечество всегда со скрипом, а вот скатиться в рабовладение - это всегда за милую душу, только дай повод. И, собственно, не так уж я их и осуждаю. Прямо говоря, мне плевать и на рабов, и на господ. Каждый отвечает за себя сам, те же рабочие всяко могли бы собраться и кинуться на надсмотрщиков, их там всегда раз в десять-пятнадцать больше. Ну да, часть бы наверняка склеила ласты, но даже это вряд ли сильно хуже такой жизни. Но нет, терпят. Значит, устраивает.

Но вот то, что местные хозяева вряд ли согласятся махнуть какой-нибудь транспорт на излишки оружия, скопившиеся у меня, вызывало сильные сомнения, и это печалило. Эх, а как было бы прекрасно… Но когда у меня все получалось легко и непринужденно?

Просидел на своей точке почти до четырех часов и отправился назад. Есть мысли, но надо еще понаблюдать, хотя бы день. Все же даже два-три дня наблюдений, при условии добычи транспорта, все-равно в итоге сэкономят мне прилично времени - сосущее под ложечкой чувство, что время уходит, не пропадало…

Ходил на свой пост я еще два дня, как на работу - и утром, и вечером. Надо было и изучить распорядок жизни обитателей коттеджа, придумать, как действовать, и самое главное - так получалось отвертеться от Ксюши, с ее бесконечными вопросами. Нет, я, конечно, не динамил ее по поводу близости и всякого такого - мы регулярно оказывались в койке, но вот после девчонку тянуло на откровения, а мне этого совсем не хотелось никогда. Как-то не привык я изливать душу никому.

Жизнь в домике тоже более-менее устоялась. Сестрички все же проводили теперь дни наверху, как и дед, держать их сутками в подполе мне казалось чрезмерным. Но Ксюша была строго-настрого предупреждена, ни в коем случае не сидеть с ними на расстоянии удара, а лучше и вовсе издалека общаться. Пару раз неожиданно проверял - девчушки сидели в комнате, а Ксюха на кухне, так что как-то успокоился по этому поводу. Семена и Максима я перестал пристегивать к дому, но вот наручники снимал только в своем присутствии. Дед поначалу еще кряхтел и ворчал, но потом, вроде, понял и перестал. А Макс сразу оценил, что так намного лучше, чем проводить по полдня на кровати, и всячески старался приносить пользу - то дров принесет, то приготовит, то кофе сделает. Может, и выйдет из него толк. Ага, толк выйдет, а бестолочь останется. Хехе.

После трех дней наблюдения решил действовать. Дальше сидеть и наблюдать не было сил совсем, внутри все потроха выжрал тот червячок, ноющий про уходящее время. Как обычно, я повторил Ксюше все наставления, но предупредил, что в этот раз могу задержаться. Ответил на быстрый поцелуй, выслушал наставления “возвращаться поскорее и не по частям”, умилился и ушел в надвигавшиеся вечерние сумерки.

Во главе коттеджа, или во главе его охраны, почти наверняка был или военный, или полицейский. Даже, скорее всего, кто-то из ГУФСИН или ВВ. Слишком все упорядоченно, слишком правильно. И это было на руку тем, кто замыслил что-то недоброе, то есть мне. Каждый вечер, ровно в семь часов, из ворот выезжала одна УАЗовская “Буханка” с тремя членами экипажа, а возвращалась через три часа и почти всегда - с пополнением. Пополнение это было всегда разное, но это уже неважно. Думаю, рабочую силу где-то набирают