– В первую же ночь, как только выехал с ранчо на суд Уоткинса. Я снова задумался о нас с тобой, одна мысль цеплялась за другую, и вдруг все стало на свои места. И я начал ругать себя за трусость. А все мои страхи приняли совершенно новый характер.

– Не стоит перечислять их, дорогой, Я очень хорошо тебя понимаю, потому что и сама испытала все это.

– А от одной мысли, что не успею добраться до тебя раньше Уоткинса... – Его голос прервался. Он крепко прижал ее к себе. – Нет, дорогая. Я совершенно не умею выражать свои чувства словами.

– Ты сказал все, что мне необходимо было знать, – прошептала она.

– Я надеялся, что в твоих объятиях обрету красноречие, – сказал он и усмехнулся, когда она с пониманием взглянула на него, затем посерьезнела, видя, что он не отрывает от нее глаз. – Видишь ли, я понял, что ты – моя половинка, Лина. И когда сломя голову мчался, чтобы опередить Уоткинса, я понимал, что скачу спасать единственное, что имеет для меня значение в жизни.

– Очень хорошо понимаю тебя, – прошептала счастливая Лина. – Когда я думала, что ты предпочел мне Патрицию Спотфорд, я чувствовала, что навеки потеряла шанс быть счастливой. Только одно не давало мне полностью отчаяться, это ребенок, которого я носила, наш с тобой ребенок. Ради него имело смысл быть сильной и не сгибаться от ударов судьбы. Хотя он никогда не заменил бы тебя, но все же дарил утешение. Мне предстояло стать матерью твоего ребенка. О Боже, как же ты нужен мне, Хантер! – Она Обвела пальцами контуры его губ. – Я так люблю тебя.

Он крепко поцеловал ее. От наплыва чувств оба молчали. Он понимал, что в жизни у них неизбежно будут и полосы невезения, и ссоры – безоблачного счастья не существует, но у них есть главное, чтобы выдержать все, – они будут всегда вместе.

Он взглянул на нее и улыбнулся.

– Надеюсь, нам больше не понадобится усиленно тренироваться, чтобы делать друг другу любые признания без опаски и вслух. Хотя не исключено, что я могу снова стать жертвой косноязычия. Со мной так бывает.

– Это гнусный шантаж! – завопила она.

– И пусть. Но ты еще не знаешь, каких высот красноречия я могу добиться в состоянии экстаза.

– Да, экстаз может действовать очень воодушевляюще, – согласилась она.

Перекатившись так, чтобы она оказалась под ним, он лукаво улыбнулся. Глаза его были полны любви.

– Давай-ка, любимая, изучим это на практике.

– Не возражаю. У нас осталось около часа.

– Нет, – пробормотал он, вдруг посерьезнев, – у нас на это целая жизнь.