были похожи. Эбби позаимствовала бо́льшую часть своей внешности у своей мамы. И ее биологического отца давно уже не было в живых – она была уверена в этом. Тогда кто же это у нее сейчас дома? Только не ее отец.

«Она сразу узнала меня. И сказала, что я – кровный отпрыск Мессии. Что она видит это у меня в глазах».

У Сэм были глаза Эбби.

Та женщина требовала свободы для кровного отпрыска Мессии… Она говорила о Сэм! А не просто о ком-то, родившемся в секте Уилкокса.

– «Девять-один-один», что у вас случилось? – донесся из динамика телефона женский голос.

– Это лейтенант Эбби Маллен. – Эбби крутнула рулем, чтобы избежать столкновения с мотоциклом. Протяжный гудок. Сэм испуганно вскрикнула. – Мне нужна патрульная машина на мой домашний адрес. По-моему, возможно незаконное проникновение.

Она назвала диспетчеру адрес. Красный свет. Эбби невольно притормозила, досадуя, что Сэм сейчас рядом с ней. Катящий в поперечном направлении школьный автобус уже практически освободил перекресток, и Эбби опять нажала на газ, проскочив между ним и каким-то пикапом, который резко остановился, визжа тормозами.

«Отпрыск Мессии…»

Они были уже почти на месте. Под вой сирены Эбби неслась по своему району, жалея, что нельзя ехать еще быстрее. Подумала о Бене, лежащем в своей постели, и о том мужчине снаружи – каком-то чужаке, который хотел отвести его в парк, – и еще крепче стиснула зубы. Мир за окнами машины превратился в смазанное пятно.

Наконец они подлетели к дому. Эбби резко затормозила – одно из колес машины ударилось о бордюр – и, затаив дыхание, уставилась в боковое стекло. В доме вроде темно, за окнами никакого движения.

– Оставайся в машине, – приказала она.

– Мам, что происходит? – прошептала Сэм.

Эбби оглядела улицу в поисках того мужчины, о котором говорила Джина. Никого похожего.

– Я сейчас со всем разберусь, детка. Просто оставайся в машине. Запри двери.

Схватив свой телефон, она вышла из машины и осторожно закрыла дверцу, постаравшись не хлопнуть ею. Положив руку на кобуру, подкралась ко входной двери. Подергала дверную ручку. Заперто.

Отперев дверь, вошла, затаив дыхание. Осторожно ступая, направилась прямо в комнату Бена. Дверь была закрыта.

Эбби распахнула ее.

Бен с сонным и растерянным видом сидел на своей кровати. Рядом с ним стояла Джина, глаза ее были полны слез. В руке она крепко сжимала одну из толстых иллюстрированных энциклопедий Бена – так, будто была готова швырнуть ею в любого, кто войдет в дверь. При виде Эбби Джина сразу обмякла всем телом.

– Я не впустила его! – выпалила она. – Он стучал и звонил в дверь, но я его не впустила.

Эбби кивнула и выглянула в окно на улицу. Сэм все еще сидела в машине, ожидая ее, бледная от страха.

Больше там никого не было.

Глава 65

Эбби лежала в постели, в темноте. Слева и справа от нее – силуэты ее спящих детей, их тяжелое дыхание во сне.

День был хаотичным, даже если и не припоминать утренние события. Успокаивала Джину, разговаривала с приехавшими копами… Затем появился Стив с коробкой пончиков и испуганным выражением на лице. Надо было как-то управиться со всем этим, а затем отвезти Сэм в больницу, чтобы ее как следует осмотрели, а значит, и Стив с Беном потянулись следом, поскольку никто не хотел оставаться в стороне, и Сэм дважды расплакалась в больнице, а Стив постоянно расспрашивал про того мужчину, который появился в их доме. Сэм все время просила о встрече с Фионой, и…

В общем, день выдался беспокойный.

Ни Бен, ни Сэм не хотели спать одни, и каким-то образом оба оказались в постели у Эбби. Что ее вполне устраивало. Потому что, честно говоря, она больше никогда не хотела сводить глаз ни с одного из них. Пусть хоть век сидят у нее в спальне. «Больше никакой школы, детки, мама слишком напугана, чтобы выпускать вас из виду».

Эбби тяжело вздохнула. Она думала, что тоже заснет. Ее недосып был уже опасно близок к стадии галлюцинаций.

Но заснуть никак не удавалось. Пока что.

Она бережно сняла с себя руку Бена. Осторожно встала и прокралась из комнаты, оглядываясь на детей. Своих двоих прекрасных детей.

Села за обеденный стол и открыла переписку с Моисеем Уилкоксом на своем телефоне.

Не спеша постучала пальцем по экрану.

Ты сегодня приходил ко мне домой.

Увидела, как он открыл ее сообщение. Станет он это отрицать? Или скажет, что просто хотел заглянуть в гости?

Что бы он ни написал, это, по сути, не имело значения. Ей требовался его ответ, потому что это дало бы полицейским технарям хоть что-то, с чем можно было бы работать. Они смогли бы вычислить его приблизительное местоположение. Вообще-то, даже просто открыв чат и просмотрев ее сообщение, он наверняка уже сделал достаточно. Они обязательно доберутся до него.

И все же ей хотелось посмотреть, что он напишет.

Прошло несколько минут. Эбби так пристально смотрела на экран, что, закрыв глаза, все еще могла видеть его прямоугольный отпечаток на сетчатке, обрамленный темнотой. Он не собирался отвечать.

И тут телефон зазвонил.

Она испуганно открыла глаза, чуть не выронив его.

Звонок по видеочату!

Встав, Эбби вышла из дома со все еще жужжащим телефоном в руке. Подошла к своей машине, скользнула внутрь, закрыла дверцу. Телефон все не смолкал.

Она провела пальцем по экрану. На нем материализовалось лицо.

Эбби помнила Моисея так, как семилетний ребенок помнит какую-то авторитетную фигуру. Как что-то огромное. Могущественное. Страшное. Лицо, появившееся на экране, было не таким. Его длинные волосы посеребрились, а лицо избороздили морщины. Теперь он носил очки. Но глаза за этими очками были все те же самые, пронзительно-острые. Глаза хищника. И они сразу заставили ее почувствовать себя добычей.

– Ну здравствуй, Абихейл, – произнес он.

Нужно было заставить его говорить. Чем больше он будет говорить, тем легче будет его найти. У них будет больше информации, пригодной для дальнейшего использования.

– Здравствуй, Моисей, – ответила Эбби. Не отработанным, спокойным голосом профессионального переговорщика. А сдавленным, паническим голоском семилетней девчушки, боящейся своего всемогущего пастыря. – Я… я рада, что ты позвонил.

Человек на экране прищурил глаза.

– В самом деле?

Он был далеко не глуп, а Эбби много раз говорила ему в ходе их многолетнего общения в мессенджере – предполагая, что общается с Исааком, – насколько она презирает Моисея Уилкокса.

– Да. – Самоконтроль понемногу возвращался. Ей уже не семь лет. Она уже не в его лапах. Он позвонил, а значит, сам хотел пообщаться с ней. – Нам есть о чем