– В самом деле, – встрепенулся ушедший в свои мысли король. – Вернемся к делу, господа, а драконы… пусть их покормят и устроят где-нибудь пока. Докладывайте, Норад.

– Фу-у, пронесло, – прокомментировала Кэт, наотрез отказавшаяся покидать кабинет, мертвой хваткой вцепившись в ногу своего человека. – Ай да его величество, ай да… гм. В общем, хорошая у него интуиция. Послушай, Ингельд, мне кажется или этот человек на меня как-то подозрительно косится?

Советнику оставалось лишь утвердительно провести ладонью по ее голове, внимательно прислушиваясь к докладу Норада. Очень подробному, надо заметить, например, об участии драконов в злополучной схватке у портала Ингельд ему не рассказывал. Упомянул лишь вспугнутую кем-то ворону.

Однако осведомленность в таких деталях не удивляла:, за время пути Норад и его люди успели неоднократно допросить пленника, выжимая из него любую самую незначительную мелочь. В том числе и то, чего сам советник знать никак не мог, ведь он при этих допросах не присутствовал. Но ничего особо примечательного там не было… кроме одного момента.

– …архив графа Грайна, по сведениям, что нам удалось получить, содержит подлинное и по сей день считавшееся утерянным завещание умершего сто двадцать лет назад кронгерцога Рагорна. Поскольку герцог был последним в роду, согласно завещанию, право на наследство имеет один из побочных родов, и это титул, а также земли, в частности, Филакейские долины и… Заповедник.

– Стоп! – властно приказал незнакомец. – Достаточно, Норад, вы прекрасно поработали. Можете быть свободны.

Ингельд рассеянно проследил, как его привычный уже за время путешествия конвоир безропотно выполняет приказ, и вновь попытался понять: кто же этот незнакомец? Неужели у доблестной разведки сменили главу и Асмунд до сих пор этого не узнал?

– Сдается мне, мы в очередной раз куда-то влипли, – тихонько заметила Кэт. – Ингельд, скажи мне, что никаких Рагорнов у тебя в родословной не имеется. Понятно… можешь ничего не говорить.

Что-то мне совсем не нравится, как дело обернулось. Мы-то полагали, что аронтцам архив нужен из-за магических разработок, они и впрямь имеют большую ценность. А тут, оказывается, завещание, существующее чуть ли не в единственном экземпляре. Хотя, судя по всем событиям, если не еще один экземпляр, то хотя бы сведения о содержании этого завещания у наших противников есть. Вот теперь понятно, почему Ингельда так упорно пытаются убить или подставить. За такой-то шикарный куш. Но это значит, что у них и свой претендент на наследство есть, иначе во всех этих интригах и покушениях нет никакого смысла. А Ингельд у нас один такой, братьев и сестер, насколько я знаю, нет, не женат и детей не имеет. Вот что плохо по-настоящему. Одно меня радует в этой рискованной авантюре: все мелкие прегрешения король ему простит оптом, просто потому, что такое наследство в чужие руки отдавать смерти подобно.

Кажется, Ингельд пришел к тем же выводам, даже более оптимистичным, ибо явно приободрился и немного расслабился. Жаль, нельзя поговорить при посторонних, он явно понял что-то еще, позволяющее чувствовать себя в этой ситуации чуть уверенней. Мне остается только слушать и пытаться уловить нюансы ситуации. А нюансы, как выяснилось впоследствии, оказались весьма интересными. Пока же присутствующие озвучили очевидные выводы, к которым только что пришла и я: у аронтцев есть свой наследник. Загвоздка в том, что никто ничего не знал об этом человеке. Побочные ветви рода, как правило, образуются от не наследующих титул младших братьев, кузенов или, в отдельных случаях, признанных бастардов. Наследники по женской линии обычно в расчет не брались, ибо при замужестве переходили в другой род, как и их будущие дети. Но в данном случае значение в первую очередь имеет кровь, так что родство считается и по женской линии. А за сотню лет, прошедшую с тех пор, как было составлено завещание… в общем, могло как образоваться огромное количество никем не учтенных потомков, так и не остаться вообще никого.

И теперь мужчины дружно, даже король не побрезговал, закопались в генеалогию, пытаясь вычислить всех потенциальных наследников. Насели на Ингельда, хотя это не принесло ощутимых результатов. Как и любой аристократ, он свою родословную, конечно, знал назубок, но это мало чем помогло. Поскольку за столетие семейное древо оказалось столь ветвисто, что благодаря одной только памяти тут не разберешься.

Но эти разговоры хотя бы прояснили для меня некоторые непонятные моменты с наследством. Казалось бы, королю невыгодно сообщать о нем Ингельду – пока никто не предъявил свои права на наследство, им распоряжается корона. Думаю, его величеству удобней оставить все как есть или же обвинить его в каком-нибудь преступлении против короны (благо и повод есть, и кое-какие косвенные доказательства, кого волнует, что на самом деле ничего такого он не делал?) и просто конфисковать имущество.

Вот в этом и заключались те самые нюансы, которые мне было сложно понять оттого, что я не знала многих здешних законов и неписаных правил, которые для любого местного жителя были очевидны как дыхание. Мне все еще регулярно приходилось сталкиваться с такими вещами, несмотря на то что в моей прошлой жизни имелся какой-то схожий опыт, все равно обнаруживались некие мелочи, которые сильно меняли картину. Вот как сейчас. Одно слово – магия, и все вдруг оказывается не так, как думалось вначале.

Кронгерцог – это, как выяснилось, очень непростой титул, то-то мне показалось, что он довольно странно звучит. И главное, всем все с первого слова ясно, а мне и спросить нельзя, пришлось по редким обмолвкам ловить смысл. А он в том, что это высший титул магической аристократии. Не тот случай, когда в семье время от времени появляются маги, такое не редкость, а именно устойчивая магическая династия, работающая с одним местом силы, которая век назад оборвалась. Оборвалась не в том смысле, что умер последний ее представитель и других не осталось. Нет, просто последний герцог Рагорн не был магом и не имел детей. Зато были у него две младших сестры, потомком одной из них и является Ингельд, а второй – вероятно, аронтский наследник.

До сих пор я не особо задумывалась, какое преимущество имеет магическая аристократия перед обычной. Ингельд не раз рассказывал, что магов на самом деле довольно много, почти все люди рождаются с толикой способностей, но не всем дается достаточно, чтобы их с толком использовать. Я приняла к сведению, что маги с более-менее приличными способностями могут появиться как в семье аристократа, так и крестьянина, магия – что-то вроде таланта к пению или способность шевелить ушами, на этом и успокоилась. Даже наличие Инги, которая принадлежала к такой вот магической семье, кардинально мое мнение не изменило. Тем более ее уникальные в чем-то способности не давали ей каких-то особых привилегий.

Но, впрочем, есть там на самом деле какие-то особые привилегии или нет, сейчас неважно. А важно то, что настоящий магический род в силу своих способностей может особым образом позаботиться об интересах потомков, гарантировав, что их земли и имущество не достанутся посторонним и спустя много веков. И это касается как особо жадных правителей, так и самозваных наследников, не связанных с родом кровными узами. Что ни говори, а на свете существует еще и такая неприятная вещь, как супружеская измена. В этом, правда, имелись и некоторые минусы: если род прервется по-настоящему, то тут уже ничего не сделаешь.