как раз только что скончался маленький ребенок. Паук высказал свои соболезнования безутешным родителям и предложил им забрать у них трупик ребенка, оставив взамен живого вола. Не сразу бедные родители согласились на такую более чем странную мену, но ведь вол всегда пригодится в хозяйстве, а ребенка все равно уже не вернуть, поэтому — была не была…

А паук с мертвым ребенком отправился в следующую деревню, в которую и прибыл на ночь глядя. Там он выдал себя за бедного путешественника и испросил разрешение положить своего спящего ребенка вместе с детьми хозяев дома.

— Там, где уже семеро спят, может поспать и восьмой! — сказал хозяин дома.

— Вот только мой ребеночек еще не просится, поэтому с ним может ночью что-нибудь приключиться, — предупредил паук. — Ваши дети не будут на него обижаться?

Но отец семейства заверил, что дети наверняка поладят меж собой.

Какой же поднялся крик и вой наутро, когда ребенка паука нашли мертвым в постели! Это даже трудно себе представить.

— Твои дети убили моего! — кричал паук. — Ты обязан возместить мне мою невозвратимую утрату!

Один из маленьких сыновей хозяина, который накануне как раз поссорился со своим братом, стал утверждать, что видел, как тот подрался с этим чужим ребенком и убил его насмерть. Родителям было очень тяжело расстаться со своим отпрыском, но справедливость ведь должна торжествовать!

Итак, паук вместе с живым ребенком, которого выторговал себе хитростью и обманом, отправился восвояси. Он залез вместе с ним на небо и торжествующе предстал перед светлыми очами своего повелителя.

— Смотрите-ка! — воскликнул бог Ньямье, буквально не веря своим глазам. — Паук и на самом деле выменял кукурузное зерно на раба для меня! Вот это паук!

И он наградил паука волшебным калебасом, с которым потом приключилось еще много-много других удивительных историй».

Когда я писал эту главу, один мой добрый знакомый, доктор Химмельхебер, этнограф, объездивший весь Берег Слоновой Кости, прислал мне свою небольшую брошюру под названием «Аура Поку», в которой собрано множество сказаний племени бауле. Это хорошо, что они теперь собраны в одном месте и опубликованы, потому что совершенно неизвестно, как долго их еще будут передавать из уст в уста в селениях бауле, как долго там еще будут греметь барабаны и танцевать ритуальные маски, освещенные фантастическим светом ночных костров. И как скоро исчезнут последние на земле бегемоты и слоны? Кто это может знать?

Бегемоты — совершенно удивительные животные, не перестающие восхищать зоологов, наблюдающих за ними в зоопарках. Известно, что первого живого бегемота привезли в Рим за 58 лет до нашей эры, и с тех пор их все снова и снова доставляли туда вместе с другими дикими животными, чтобы затем убить в амфитеатрах на глазах у восхищенных зрителей. Во время правления императора Трояна в течение четырех месяцев в цирках уничтожалось до 11 тысяч животных. Набожный и добродушный император Антоний заставлял убивать по 100 львов за один «сеанс». Поэтому все бегемоты, обитавшие ниже порогов Нила, вскоре были полностью истреблены. Только 12 столетий спустя их снова удалось обнаружить в дельте Нила; но должно было пройти полтора тысячелетия, прежде чем в Европу снова привезли живых бегемотов. Было это в середине прошлого века.

Правда, теперь уже не затем, чтобы дать возможность гладиаторам разрубить их на части. Нет, теперь их, наоборот, сажали в отапливаемые помещения с бассейнами с подогретой водой и таким образом впервые удосужились узнать кое-что об их образе жизни.

Два бегемота, впервые выставленные для обозрения в Германии, прожили после этого целых 36 лет в Амстердаме. Там же у самки, после восьми месяцев беременности, родился детеныш, и размножение бегемотов в неволе на сегодняшний день отнюдь не считается редкостью. Поэтому ни один европейский зоопарк теперь не старается вывозить этих толстокожих из Африки.

К величайшему удивлению, было обнаружено также, что бегемоты «потеют кровью», если их продолжительное время продержать на суше. На самом же деле эта красная слизистая жидкость, выделяемая крупными, хорошо различимыми простым глазом порами, разумеется, никакая не кровь, а окрашенный в красноватый цвет пот.

Держатся эти гиганты в зоопарках большей частью вполне миролюбиво, более того, подчас они могут даже подружиться с ухаживающими за ними служителями. Так, наш четырнадцатилетний самец Тони, живущий во Франкфуртском зоопарке, послушно садился по нашей просьбе, чтобы мы могли сделать ему необходимую прививку. Он терпеливо разрешал всадить себе в кожу толстую иголку шприца, но, когда ее однажды никак не удавалось вытащить обратно и нам пришлось прибегнуть к помощи щипцов, Тони вздрогнул, вскочил и бросился бежать. Ему ничего не стоило бы отбросить нас коротким движением своего мощного черепа, но ничего подобного не произошло. На зов своего служителя он послушно вернулся, сел, словно большой щенок, на свою толстую попку и разрешил лечить себя дальше.

Когда стадному животному приходится в зоопарке жить в одиночку, меня всегда мучают угрызения совести. Именно поэтому я и решил перестроить помещение, в котором содержался наш бегемот Тони. Поскольку, побывав в Африке, я увидел своими глазами, по каким отвесным склонам способны взбираться эти тяжеловесы, я велел выломать широкие плоские ступени, ведущие в бассейн. Их так построили восемьдесят лет назад, когда считалось, что для подобных «неповоротливых, громоздких» животных иначе и нельзя. Я заменил их отвесными короткими ступеньками и выиграл этим много места в бассейне. Теперь в нем вполне могли разместиться два бегемота.

Невеста для Тони, весившего к тому времени уже 20 центнеров, должна была быть уже взрослой особой. После некоторых поисков я остановился на Гретель из Нюрнбергского зоопарка. Гретель пережила войну, хотя потеряла во время бомбежки «мужа» и сына, а сама тоже едва спаслась, нырнув на дно бассейна и переждав там воздушный налет. Таким образом она отделалась только незначительными ожогами на задней ноге, шрамы от которых можно разглядеть еще и сегодня.

Для перевозки бегемота нам пришлось в Нюрнберге над бассейном, расположенным в открытой вольере, построить целое сооружение из железных балок и стропил, чтобы по этому «мосту» перекатить эту тучную особу в специально изготовленный крепкий бокс. Разумеется, мы воспользовались этой возможностью и взвесили Гретель вместе с грузовиком. В ней оказалось 15 центнеров.

Поначалу я боялся, что здоровенный Тони при знакомстве может как-нибудь поранить гораздо более «миниатюрную» вдовицу, но все произошло совсем иначе. Ведь Тони ни разу в своей жизни не видел ни одного своего сородича, кроме матери, которую давно забыл. Он всегда видел вокруг себя одних только людей, и их-то, по всей вероятности, и принимал за свою родню. Поэтому