– Работайте выдохом, так будет значительно лучше, – приказал я драконам и отправился защищать тылы.

М-да, я сильно ошибся со стороной, в которую нужно было лететь первоначально. И хотя справа тварей было значительно больше, но слева они оказались гораздо крупнее. А что самое неприятное – я сразу выяснил, что чем больше шершана, тем меньше на нее действует магия. Шкуры этих тварей также оказались с защитой от моих плетений, просто у тех, которые встречались мне ранее, она была очень слабой, а эти, которые пытались подобраться к гнезду слева, насчитывали в своих рядах больше тридцати особей, бывших раза в два-три крупнее. Мои лезвия оставляли на их телах только небольшие рубцы, а потом сразу разрушались. Воздушные кулаки просто отбрасывали тварей, но не причиняли значительных повреждений. Об остальном можно было вообще не вспоминать.

Десяток больших шершан я обрушил вместе с очень удобной площадкой для приземления драконов, похоронив при этом энное количество тех, что еще находились внизу. Но остальным нужно было что-нибудь повесомее, поэтому я подхватил магическими захватами несколько острых камней снизу, а потом с размаху принялся долбать ими гигантских осьминогов. Это помогло, но оказалось весьма хлопотным, потому что после удара захват разрушался и каменюка припечатывала только одну тварь, а в окружении их антимагических шкур мои плетения отказывались подхватывать новые снаряды.

Именно тогда я узнал, что горный разрушитель при постоянной подпитке может работать, почти не обращая внимания на шкуру больших шершан. Но он оказался чрезвычайно медленным, потому что это при ударе воздушного кулака или лезвия результат наступал мгновенно, а вот разрушителю требовалось не меньше пятнадцати секунд, чтобы пробурить в теле твари большое отверстие и повредить ее мозг. Хотя я, конечно, очень сомневался, что он там вообще присутствовал.

За десяток минут расправившись со всеми шершанами-переростками, я перешел к маленьким, которых было просто нереально много. Чтобы уничтожить их, мне пришлось очень сильно изуродовать скалу, обрушив практически всю ее верхушку и часть отвесных стен. Поглядев после этого вниз, я ужаснулся. Если ранее океан напоминал бурлящий суп, то теперь он представлял собой наваристый бульон или же ту сточную канаву, в которой мне довелось побывать во время охоты на хоссов. Покрытый пленкой слизи, кусками тварей, мутный от крови осьминогов, он представлял собой жалкое и отвратительное зрелище. Но мне недолго пришлось созерцать эту клоаку, потому что в моей голове раздался дикий крик Лара:

– Алекс, помоги!

Развернувшись в воздухе, я увидел, что дела в гнезде обстоят весьма печально. Внизу уже валялась груда мертвых обугленных тел шершан, но драконы не могли остановить их натиск. В это время драконицы, собравшись тесной толпой, отражали атаки тех недобитых шершан, которых я оставил слева, и тех, что зашли сбоку, миновав меня. Несколько сотен, по-видимому, уже забрались в пещеры, так как я видел, что в зале торжеств стояла Мудрейшая и могучим выдохом уничтожала тварей, которые подбирались со стороны покалеченной мной посадочной площадки, а ее спину охраняли две маленькие дракошки, желтая и зеленоватая, поливая своей силой тех осьминогов, которые выбирались из хода в противоположной стене. Шершаны моментально загорались, корчась в судорогах, а самые мелкие лопались с треском, разбрызгивая кипящую кровь и слизь во все стороны. Но их было так много…

Оценив все это, я понял, что мы скоро проиграем. Большинство защитников пытались сбить со стены десяток громадных тварей, вернувшись к своему любимому способу камнеметания. Однако они не замечали, что сбоку, прикрываясь изгибом камней, карабкается гигантская шершана, размерами весьма похожая на ту, что лишила крыла золотистого дракона.

«Нужно бросать гнездо, – подумал я. – Ведь нам его точно не удержать. Подхватим Мудрейшую и свалим подальше от скал…»

И тут в моей голове раздались десятки возмущенных возгласов, которые можно было свести к нескольким фразам:

«Мы никогда не бросим гнездо! Мы будем сражаться за него до последнего вздоха! Приказывай, вожак!»

Именно благодаря этой подсказке я вспомнил, что все-таки являюсь вожаком и обладаю теми способностями, которые недоступны обычным драконам, поэтому зло подумал, что отступить-то мы всегда успеем, но вот потрепыхаться напоследок все же не мешает! Будет сложно, ведь я еще не успел все опробовать, будет трудно, потому что я даже не представлял, смогу ли выполнить то, что задумал, будет невозможно, потому что противник слишком силен… А когда мне было легко? Чувствуя, что в груди зарождается знакомый огонек ярости, я весело обратился ко всем:

– Ну что, покажем тварям, что у нас есть еще крылья, когти и хвосты?!

Дикий рев драконов был мне ответом. И тогда я вспомнил то состояние, которое испытывал во время утреннего танца, и буквально растворил свое сознание, распределив его по всем драконам стаи. В этот раз ощущения были гораздо сильнее. Я не только увидел глазами всех драконов, почувствовал их тела, воздух под крыльями, но и ощутил боль Клара, потому что он получил камнем по лапе, испытал усталость желтой дракошки, которая еще никогда не выдыхала столько силы, услышал злость Даррико, потому что его снаряд в который раз просвистел мимо цели… Я почувствовал их всех, буквально став ими, но одновременно перестал слышать себя. Первой мыслью было, что я потерялся, рухнул в океан на съедение тварям, но потом пришло осознание, что я все так же парю в воздухе, просто превратился в одно из множества своих тел. Именно в этот момент я ощутил, каково это – быть стаей, и понял, что только сейчас, когда мы стали единым организмом, у нас есть шанс отстоять свое гнездо.

А после моего прозрения началось то, что, находясь в здравом уме, я бы назвал стратегией реального времени. Но для меня-стаи это было совсем неважным, потому что сейчас главной была всего одна задача – справиться с захватчиками, которых с каждой минутой становилось все больше. Не прекращая выдохом уничтожать полчища тварей, десяток дракониц стали медленно перемещаться с верхушки скалы к покалеченной площадке зала торжеств, где все еще сражалась усталая Мудрейшая. Одновременно семеро драконов слаженным ударом камней скинули громадную шершану вниз, а потом я лезвием срезал громадную глыбу и прихлопнул ею все еще шевелившуюся тварь, слегка скорректировав падение магическим захватом.

После этого я сосредоточил свое внимание на нескольких десятках шершан среднего размера, а драконы принялись вновь уничтожать выдохами более мелких. Всего пять из них мне удалось сбить вниз, подрезав скалу, потому что больших выступов уже не было, а пока я вырезал клин, твари успевали перебраться выше, поэтому каменюка с острыми краями просто падала, убивая осьминогов внизу. Так что я орудовал плетениями горных разрушителей, превращая внутренности тварей в фарш и заставляя гадин умирать.

Когда Мудрейшая устала и больше не могла расходовать свою силу на выдох, то, подчиняясь моему сознанию, применила все знания дракона-защитника, полученные мной от Сара. Старая драконица с необычайной ловкостью распарывала тварей когтями, отшвыривала хвостом, закрывая собой маленьких дракошек, которые уже совсем обессилели. А когда груда тварей на полу зала торжеств увеличилась до высоты среднего дракона и шершаны через мгновение должны были захлестнуть бабушку своим натиском, пришла помощь. Драконицы, оставив продвижение осьминогов поверху, бросили заниматься всякой мелочью, повинуясь мне, и полетели к главе стаи. Рассчитал я точно, совместными усилиями драконицам удалось сдержать шершан и отбросить их за пределы зала, в океан. Оставив их там, добивать гадов, которые лезли из пещер, я сосредоточил внимание на драконах, ссаживающих камнями тварей с покалеченных скал, а затем переключился на защитников слева, своим выдохом уничтожающих подкрепление тварей, стремившееся зайти с тыла…