– Это совсем другой разговор. Перемирие будет заключено сразу же после капитуляции гарнизона «Транспорта-2». Условия просты: все дальнейшие ваши действия на планете Земля должны совершаться открыто, в соответствии с принятой международной практикой.

– Никогда! Никогда мы не покоримся мятежникам и «нечистым»! На вашей планете забыли истинного Бога, но мы в вере тверды. Вспомните защитников Монсегюра, последней крепости катаров! Сейчас мы намного сильнее, и скоро Британская империя раскается в том, что поддержала врагов Господа!

– Очень убедительно, монсеньор епископ. Марсиане мистера Уэллса тоже имели серьезные намерения относительно моей страны. Перечитайте «Войну миров», там все очень наглядно.

– О ваших словах пожалеете не только вы, леди Палладия. Vim vi repellere fas est licet![34]

– Exoriare ultor[35], монсеньор епископ.

* * *

Матильда Шапталь вышла из лифта, закрыла лицо рукой, покачнулась, с трудом устояв. Пэл поспешила к ней, взяла за руку.

– Сейчас! – с трудом проговорила художница. – До сих пор перед глазами…

Глубоко вздохнула, провела ладонью по векам.

– Шли по коридору, никого не было, но потом стали стрелять из-за угла. Рядом со мной убили человека. Сразу, две пули в грудь.

– Плохи дела? – поняла Пэл.

Матильда покачала головой.

– Не знаю. Бой сейчас идет на втором уровне, рядом с блоком № 25. Есть опасность, что заключенных перестреляют.

Обернулась, поймала взглядом взгляд.

– Вы все равно узнаете. Николас ранен. И, кажется, тяжело.

8

Последний снаряд лег, куда ему предназначено, и Лонжа удовлетворенно кивнул. Хоть это сделано правильно. Если смотреть из тоннеля, виден лишь шахматный порядок, но на схеме, наскоро вычерченной в блокноте, замысел становится ясен: замкнутая плоская кривая, сектор окружности, центром которой является установленный в проходе ветеран «Марк». Классическое минирование, перекрывающее все возможные пути к воротам. Тяжелые цилиндры с желтой полосой способны напугать одним своим видом. «Асфальтовые солдаты» назад не повернут, но атаковать станут с великой оглядкой.

Пулемет, главное оружие, за лобовой броней. Расчет надежный, двое коммунистов, воевавших в Испании. Первым делом им велено отстреливать вражеских пулеметчиков, с остальными справиться легче.

Фамилия старшего над заключенными вспомнилась не сразу. Лонжа потер лоб.

– Камрад… Камрад Зеппеле!

Тот о чем-то увлеченно беседовал с двумя «полосатиками», ни дать, ни взять, боевой комиссар. Услыхав, махнул рукой, подбежал.

– Камрад! Пусть каждый еще проверит противогаз, проследите лично. Всех, у кого нет оружия, отведите назад, метров на двадцать, пусть строят еще одну баррикаду. Туда же – грузовик. И еще раз объясните людям, что шансы у нас есть, надо лишь дотянуть до темноты.

Тот, совершенно по штатскому кивнув, принялся за дело, громко выкрикивая команды. Лонжа, обойдя стальную тушу «Марка», присел за импровизированной баррикадой, сложенной из пустых снарядных ящиков. Обзор неплохой, видны все подъезды к складу и даже краешек площади. Там пока пусто, наблюдателей наверняка спрятали за окнами штаба. Готовятся… Он прикинул, что в Берлин наверняка уже позвонили, высокие чины в генеральских погонах глотают успокоительное и думают, кого назначить виновным. А Гиммлер? Пока все развивается согласно его сценарию: заговорщики подняли мятеж, захватили склады… Или нет? Восстать должны были саперы во главе с агентом Германского сопротивления Паулем Рихтером, а не «полосатые» узники. За них в ответе именно он, Генрих Гиммлер! Выходит, камрад Нечетный, сам того не желая, перечеркнул весь сценарий хитромудрого Агронома?

– Отобьемся, командир! – дезертир Запал, присев рядом, бросил в рот папиросу. – Пушек у них нет, и когда еще подвезут. И даже если пушки… Нагрузим машину снарядами, поставим у входа. Жить всем хочется!

Лонжа окинул взглядом пустую, залитую солнечными лучами площадь. Трупы уже убрали. Не из аккуратности, а чтобы не портить настроение тем, кто пойдет в атаку.

– Тянуть они не станут. Представляешь, что будет, когда новость дойдет до фюрера? Выходит, Гиммлер не контролирует собственные концлагеря? Сначала Бёргамор, потом Горгау. Жаль, что радиостанции нет, сейчас бы весь мир взбаламутили.

Фельдфебель негромко рассмеялся.

– Это точно! Но и так узнают. Тряхнем старушку-Европу.

Лонжа покачал головой.

– Сначала нужно отбить атаку. Схожу-ка к пулеметчикам, надо еще раз все обсудить.

* * *

Он не ошибся, первые выстрелы разорвали тишину уже через десять минут. Сначала ожил пулемет в окне второго этажа штабного корпуса. Пули ударили в асфальт перед воротами, но сектор обстрела был выбран не очень удачно, танк и баррикада оказались в мертвой зоне. Но и польза имелась, осажденные оказались заперты в тоннеле. А потом послышался гул мотора, и на площадь выкатил крытый армейский грузовик. Развернувшись на ходу, он на полной скорости устремился к складу. Вслед за ним показался второй, а потом гул послышался слева – еще одна машина объезжала штаб, чтобы выехать прямо на площадку перед воротами.

– К бою! – выдохнул Лонжа, и, задумавшись на малый миг, рявкнул во весь голос:

– Га-а-азы-ы-ы!

Мир исчез за резиновой маской. Больше команд не будет, гарнизон тоннеля станет действовать сам. Все оговорено, но, как известно, всякий военный план теряет смысл в первую же минуту боя.

Ш-ш-шух! Ш-ш-шух! Ш-ш-шух!

Плотная резина глушила звуки. Даже громкий голос пулемета доносился глухо, словно из неведомой дали. Вроде как молоточком постучали. Тук-тук-тук…

Первая очередь разнесла стекло в кабине грузовика, вторая ударила по скатам. Машина резко подалась вправо, уткнувшись пробитым радиатором в складской забор. Из кузова посыпались фигурки в камуфляжных куртках. Бóльшая часть упала на асфальт, готовя к стрельбе карабины, трое принялись устанавливать пулемет. Еще через мгновенье пули веером прошлись по баррикаде, ударив в броню «Марка», острыми осиными жалами впились в асфальт. Спрятанный за стальным листом Maschinengewehr 34 ответил. Молоточки застучали, перебивая друг друга.

Ш-ш-шух! Ш-ш-шух!..

«Mauser-kurz» уже в руках. Лонжа аккуратно, стараясь не дышать, прицелился, палец мягко нажал на спуск. В училище офицерское упражнение по стрельбе тоже пришлось сдавать в противогазе. Суров был начальник курса…

Есть! Один из пулеметчиков сполз на асфальт. И в тот же миг пули ударили в деревянный ящик, острая щепка врезалась в лицо. Лонжа пригнул голову.