Направляясь к выходу из хранилища, он заметил, что одежда Вирц уже загорелась. Женщина так и не шевельнулась после того, как упала на пол. Аарон направил в ее голову луч рентгеновского лазера. Этот акт милосердия он совершил на тот случай, если ее ячейка памяти еще продолжает что–то фиксировать. Вообще–то подобные поступки были несвойственны Аарону, но победитель может позволить себе проявить великодушие.

Через три минуты Аарон уже был на крыше административного здания. Прерывисто дыша, он подошел к краю. Онемевшее плечо уже начало невыносимо холодить, отчего по всему телу распространялись волны слабости, с трудом сдерживаемые бионониками. Ужасная боль терзала колени, живот и спину, ослепляя, едва не сбивая с ног. На дисплеях в экзозрении, которые Аарон уже едва видел, появился отчет бионоников о прогрессе: оставшиеся восемь микрогенераторов, отравлявших его кровь, были успешно нейтрализованы.

Аарон медленно, с трудом выпрямился, постоял, качаясь и чуть не упав со второго этажа. Юз–дубль, подключившийся к унисфере сразу после того, как Аарон вышел из шахты лифта, известил его о том, что остаток интелцентра клиники вызывает на помощь полицию по всем сохранившимся каналам связи.

«Оперативный отряд полиции принял вызов, — доложил юз–дубль. — Охрана клиники наготове. Периметр под наблюдением».

— Пора выбираться отсюда, — с напускной храбростью заявил Аарон. Он морщился от фантомной боли в уничтоженной выстрелом ключице и вызвал Корри–Лин. — Поехали. Я на условленной позиции 1-А.

«Ох, — донесся ее ответ. — Ты уже закончил?»

На мгновение ему показалось, что она шутит.

— Что?

«Я не думала, что ты так быстро управишься».

От ярости он весь заледенел. Составленный им график четко обозначал ее действия. Ни внезапное появление охранников, ни последующая перестрелка не задержали его больше, чем на сорок секунд.

— Где ты находишься?

В его экзозрении появился план клиники с приближающимися на скорости восемь М полицейскими капсулами.

«Э-э… Я все еще в приемном покое. Знаешь, у них здесь действительно отличная одежда, и советы Рут Стол мне очень помогают. Кто бы мог подумать? Я уже примерила пару прекрасных шерстяных…»

— Быстро марш в капсулу! Сию же секунду! — заорал он.

Тактическая программа выдала рекомендации, соответствующие собственным соображениям Аарона. Позиция на крыше была слишком открытой. Переждав еще один приступ дрожи, он упал через ограждение, полностью положившись на боевую систему. Силовое поле трансформировалось, смягчив падение. Но, несмотря на это, боль, казалось, взорвалась в самом мозгу, Аарон перекатился через голову и поднялся на ноги. Слишком медленно.

«Дверь не открывается, — пожаловалась Корри–Лин. — Я не могу добраться до капсулы. Здесь завыл сигнал тревоги. Подожди–ка… Рут говорит, чтобы я не двигалась».

Аарон со стоном заковылял через лужайку, окружающую административное здание. Деревья, конечно, не обеспечат ни малейшей защиты, тем более от сил, которые за ним охотятся. Желание скрыться в темноте было продиктовано чисто животным инстинктом.

— Выруби эту суку, — крикнул он Корри–Лин.

«Что?»

— Ударь ее. Вот боевая программа. — Его юз–дубль переслал Корри–Лин соответствующий файл. — Примени обезвреживающий удар. Без колебаний.

«Я не могу этого сделать».

— Давай. И быстро вызывай капсулу. Она разобьет двери.

«Аарон, а нельзя просто вызвать капсулу? Как–то неудобно бить человека безо всякого предупреждения».

Аарон добрался до деревьев. Ноги подогнулись, он упал и покатился пс земле, заросшей колючими лианами. В раненом плече вспыхнула боль, не имеющая ничего общего с оставшимися микрогенераторами.

— Помоги, — прохрипел он. — Проклятье! Корри–Лин, давай сюда капсулу.

Он начал ползти. Вокруг сужающегося поля зрения заплясали неразборчивые экзообразы.

«Эй, она меня схватила».

— Корри–Лин…

«Корова!»

— Я не могу тебе помочь.

Он уперся здоровой рукой во влажную песчаную почву, пытаясь подняться на ноги. Над головой безмолвно пролетели две полицейские капсулы Через секунду их гиперзвуковая волна снова бросила его на землю. Жестокий удар сбил с деревьев несколько веток. Аарон жалобно застонал и перекатился на спину.

«Ох, Оззи, сколько крови. Кажется, я сломала ей нос. Я и ударила–то совсем не сильно».

— Вытащи меня, — прошептал он.

Он мысленно послал единственную команду нуль–губкам, остававшимся в портупее. Небольшие шарики взмыли в ночную темноту, огибая ветви деревьев. С неба, словно фиолетовые молнии, ударили лазерные лучи.

— Напрасно, — прошептал он полицейским.

Нуль–губки собрали энергию, посланную в них с капсул. Теоретически нуль–губки до полного насыщения могли поглотить миллиарды киловатт- часов. Аарон запрограммировал им намного меньший предел. Энергия полицейских лазеров быстро насытила губки, и поглощение сменилось выделением.

Пять мощных взрывов осветили ночной лес, создав гигантские перепады давления. Повредить полицейские капсулы они не могли, для этого защитное поле было слишком сильным. Но взрывные волны преодолели направленную силу антиграв–двигателей, завертели машины в воздухе и отбросили за границы леса. Внизу деревья, словно сделанные из бумаги, начали падать друг на друга, создавая эффект домино, распространившийся вокруг эпицентра.

Шквал, несущий гравий и обломки веток, приподнял Аарона и прокатил по земле метров на пять, после чего сильно стукнул о ствол. Он очнулся, лежа на спине и глядя в небо, испещренное сложным узором мерцающих ионных потоков. Как ни удивительно, ячейка памяти все еще была зажата в его руке.

— Корри–Лин, — в отчаянии позвал он.

Огни в небе стали меркнуть, и в поглотившей Аарона тьме не было видно ни одной звезды.

Сразу после восхода солнца караван покинул лагерь и еще три часа провел в пути, пока наконец не поднялся на последнюю гряду, отделявшую его от прибрежной равнины. Всплеск адреналина вызвал у Эдеарда радостную улыбку. После почти целого года странствий он смотрел в свое будущее. Салрана, остановив рядом с ним ген–лошадь, пронзительно ахнула и хлопнула в ладоши. В повозке О’Лрани от неожиданного шума недовольно захрюкали несколько свиней.

Эдеард придержал своего ген–коня. Мимо повозка за повозкой тянулся караван. Впереди предгорья кряжа Донсори круто спускались к бескрайней — равнине Игуру. Плоская местность простиралась на многие мили. И повсюду плодородная земля была возделана, разделена на огромные поля, сулящие богатые урожаи. Неглубокие реки, ограниченные земляными дамбами, питали обширную цепь оросительных каналов. Однообразие рельефа нарушали редкие и невысокие вулканические конусы, в нижней части покрытые лесами. В расположении вулканов Эдеард не видел никакой закономерности, их вершины были хаотически разбросаны по всей равнине.