– Когда был угнан этот фургон? – спросил Ральф.

– Четырнадцатого апреля, – ответил Юн.

– Значит, он его где-то прятал. И это было спланированное преступление.

– Да, похоже на то.

Дженни сказала:

– И эти девочки… просто сели к нему в машину?

Юн пожал плечами.

– Повторюсь, никто ни в чем не винит пострадавших – в таком возрасте дети часто ошибаются, – но, судя по этому кадру, они поехали с ним добровольно. Во всяком случае, поначалу. Миссис Ховард сказала сержанту Хайсмиту, что ее старшая дочь постоянно «катается на попутках», когда ей нужно куда-то добраться, хотя ей сто раз говорили, что это опасно.

Холли подумала, что по этим двум кадрам можно восстановить всю незамысловатую историю. Чужак увидел, что девочкам не продали конфеты и газировку, и предложил купить им угощение, но не здесь, а чуть дальше, на автозаправке. Наверное, пообещал, что потом отвезет их домой или туда, куда им нужно. Просто добрый дяденька, решивший помочь двум девчонкам-прогульщицам, ведь он сам когда-то был школьником.

– В следующий раз Холмса видели вечером, в самом начале седьмого, – продолжил Юн. – Он зашел в «Вафл-Хаус» на окраине Дейтона. У него на лице была кровь. На лице, на руках и на рубашке. Он сказал официантке и повару, что у него пошла носом кровь и ему надо умыться. Посетил туалет, потом заказал что-то навынос. Когда он уходил, повар и официантка увидели, что его рубашка и джинсы испачканы кровью сзади. Это плохо согласовывалось с носовым кровотечением, поскольку носы у большинства людей расположены спереди. Официантка записала номер его машины и позвонила в полицию. Потом они оба – и официантка, и повар – опознали Холмса по фотографии. Его трудно с кем-нибудь перепутать, с такими-то рыжими волосами.

– А на чем он приехал в «Вафл-Хаус»? Все на том же фургоне? – спросил Ральф.

– Да, на нем. Фургон потом обнаружили на муниципальной стоянке в Реджисе, вскоре после того, как нашли тела девочек. Весь кузов был залит кровью. И повсюду – отпечатки пальцев. И Холмса, и обеих сестер. Некоторые оставлены кровью. Опять же, тут явное сходство с убийством Фрэнка Питерсона. Поразительное сходство.

– Далеко ли от дома Холмсов обнаружили фургон? – спросила Холли.

– Меньше чем в полумиле. Полиция предполагает, что он бросил фургон на стоянке, добрался до дома пешком, переоделся в чистое и приготовил матушке ужин. Они почти сразу нашли совпадения его отпечатков по базе, но имя узнали лишь через несколько дней, когда закончилась вся бумажная волокита.

– Потому что на тот момент, когда Холмса привлекли к ответственности, он был несовершеннолетним, – сказал Ральф.

– Sí, señor[14]. Двадцать шестого апреля Холмс приехал в дейтонский пансионат Хейсмана. Когда главный администратор – миссис Джун Келли – спросила, что он делает на работе во время отпуска, он сказал, что ему нужно забрать кое-что из его личного шкафчика и заодно навестить пациентов, раз уж он здесь. Миссис Келли тогда удивилась: личные шкафчики положены только медсестрам. Санитары хранят свои вещи в пластмассовых ящиках в комнате отдыха для персонала. Также сотрудникам пансионата строго предписано называть платных клиентов «жильцами», а сам Холмс всегда называл их «мои мальчики и девочки». По-домашнему. В общем, одним из «мальчиков», которых в тот день навещал Холмс, был отец Терри Мейтленда, и полиция нашла у него в туалете светлые волосы. Экспертиза установила, что они принадлежали Джолин Ховард.

– Как удачно, – заметил Ральф. – И никто не подумал, что это может быть подстава?

– Учитывая, сколько там набралось улик, они решили, что это была просто неосторожность или он сам хотел, чтобы его поймали, – ответил Юн. – Фургон, отпечатки пальцев, видеозапись с камер наблюдения… девчачьи трусики в подвале… и завершающий штрих, ДНК-экспертиза. Образец ДНК, взятый у Холмса в тюрьме, совпал с ДНК спермы, обнаруженной на месте убийства.

– О боже, – произнес Билл Сэмюэлс. – Прямо-такидежавю.

– С одним большим исключением, – возразил Юн. – Хиту Холмсу не повезло засветиться на видеозаписи публичной лекции, проходившей в то же самое время, когда были похищены и убиты сестры Ховард. Его мать клятвенно уверяла, что всю ту неделю, когда сын гостил у нее, он никуда не выезжал из Реджиса: не ездил в пансионат и уж точно не ездил в Тротвуд. «С чего бы ему туда ехать? – сказала она. – Паршивенький городишко, паршивые люди».

– Ее показания ничего не стоили бы на суде, – сказал Сэмюэлс. – Какая мать не солжет ради сына?

– На той неделе его видели многие соседи, – продолжил Юн. – Он косил лужайку перед маминым домом, чинил водостоки, красил крыльцо. Помогал женщине напротив сажать цветы. Кстати, в тот самый день, когда были похищены сестры Ховард. Да и джип у него слишком заметный. Соседи бы точно не пропустили его отъезд.

Хоуи спросил:

– Известно точное время, когда он садовничал у соседки из дома напротив?

– Она говорит, где-то в десять утра. Близко к алиби, но не совсем. Реджис ближе к Тротвуду, чем Флинт – к Кэп-Сити. Полиция думает, что он помог соседке с петуниями, или что они там сажали, потом доехал на своем «тахо» до муниципальной стоянки, пересел в фургон и отправился на охоту.

– Терри действительно повезло больше, чем мистеру Холмсу, – произнесла Марси и посмотрела сначала на Ральфа, потом на Билла Сэмюэлса. Ральф выдержал ее взгляд; Сэмюэлс то ли не смог, то ли не захотел. – Но везения все равно не хватило.

Юн сказал:

– У меня есть еще кое-что… еще один кусочек пазла, как сказала бы мисс Гибни… но его я приберегу на потом. Сначала пусть Ральф расскажет о следствии по делу Мейтленда.

Ральф был краток, говорил сжато и по существу, словно давал показания на суде. Он особо отметил тот факт, что когда Терри и Клод Болтон пожимали друг другу руки, Терри оцарапал Клода ногтем. Рассказав об одежде, найденной в заброшенном амбаре в Каннинге – там были джинсы, трусы, носки и кроссовки, но не было рубашки, – он вернулся к обожженному человеку, которого видел у здания суда. Сказал, что не уверен на сто процентов, точно ли тот человек прикрывал голову (предположительно обгоревшую и безволосую) желтой рубашкой, в которой Терри Мейтленд был замечен на вокзале в Даброу, но вероятность, с его точки зрения, достаточно велика.

– Наверняка были телетрансляции от здания суда, – сказала Холли. – Вы проверили записи?

Ральф с лейтенантом Сабло переглянулись.

– Мы проверили, – ответил Ральф. – Его нет ни в одном репортаже.

Все одновременно зашевелились. Дженни снова положила руку на плечо мужа – на самом деле вцепилась ему в плечо. Ральф ободряюще похлопал ее по ладони, но он смотрел не на жену. Он смотрел на женщину, прилетевшую из Дейтона. Холли не выглядела озадаченной. Она выглядела довольной.