Неприятель начал форсировать Свирь, занял плацдарм в районе от Булаевской до Подпорожья. Завязались кровопролитные бои, в результате которых противник продвинулся всего на 8—15 километров.

7-я армия вела на Ладожско-Онежском перешейке изнурительные бои. Советские войска несли значительные потери, но еще большие потери нес противник. Не добившись поставленной цели, он был вынужден отказаться от осуществления своих планов и перешел к обороне.

Карельская армия финнов была измотана. И хотя ей не удалось прорваться к Вологде и выйти на оперативный простор южнее Онежского озера, Маннергейм еще надеялся добиться своей цели.

О событиях конца сентября — начала октября 1941 года фашистский генерал Типпельскирх писал: «Немецкое командование обратилось к финнам с настоятельной просьбой оказать в районе реки Свирь как можно более сильное давление на русские войска, чтобы облегчить положение корпуса, ведущего ожесточенные бои в районе южнее Ладожского озера. Но финская армия, северный фланг которой под Петрозаводском сам должен был сдерживать сильный натиск противника, была не в состоянии это сделать».

Таким образом, Мерецков выполнил, пока, правда, только наполовину, приказ Сталина — не допустить прорыва финнов к Волхову на соединение с немцами.

«У аппарата Сталин. Какая у вас обстановка?..» Так начались по телеграфу переговоры 8 ноября 1941 года Верховного главнокомандующего с осажденным Ленинградом: с командующим Ленинградским фронтом генералом М.С. Хозиным[75] и членом Военного совета фронта А.А. Ждановым — первым секретарем Ленинградского обкома, членом Политбюро и секретарем ЦК ВКП (б).

Озабоченный тяжелым положением города на Неве, Сталин просил сделать все возможное, чтобы прорвать кольцо фашистского окружения. Жданов и Хозин докладывали: они формируют добровольческие полки, отправляют пополнение для дивизий, занимающих плацдарм у Невской Дубровки. Подготовлены к переброске туда же 40 танков. Разработаны планы действий. Срок начала наступления намечен на 10— 11 ноября. На мгинском направлении готовится удар, 8-я и 54-я армии получили задачу пробить брешь в блокаде Ленинграда наступлением с востока из района Волхова…

Доклад Жданова и Хозина был прерван Верховным: «Приостановите передачу. Тихвин занят противником. Выясняем положение. Если будет возможно — соединимся с вами… Ждите у аппарата».

Лента телеграфа остановилась…

В конце августа 1941 года германские войска прорвали Лужский оборонительный рубеж и устремились к Ленинграду. 8 сентября противник вышел к Ладожскому озеру, захватил Шлиссельбург. С севера двигалась финская армия и была остановлена лишь на рубеже государственной границы 1939 года — той, которая существовала между СССР и Финляндией накануне Советско-финляндской войны 1939—1940 годов.

Атаки противника наращивались, накатываясь одна за другой на отчаянно оборонявшиеся советские части. По городу непрерывно била фашистская артиллерия, авиация сбросила тысячи бомб, но его защитники устояли.

В плане «Барбаросса»[76] Ленинград рассматривался как один из главнейших стратегических объектов. Захват Москвы предполагался после того, как падет Северная столица. Поэтому так интенсивно и штурмовался город.

Впрочем, сегодня некоторые историки считают, что «штурма Ленинграда в сентябре 41-го» не было. Они ссылаются на немецкие документы группы армий «Север». Согласно им последнее наступление началось 8 августа и закончилось 16 сентября. В этот день пришел приказ Гитлера об изъятии из группы армий «Север» танковых и авиационных частей и отправлении их в распоряжение группы армий «Центр». На тот момент немцы сумели выйти непосредственно к окраинам города только в одном месте — в районе Оптина пустынь — Завод пишущих машин. С 17 сентября они вели бои лишь с целью улучшить свои позиции и плотнее окружить Северную столицу. Бои эти продолжались примерно до 25 сентября практически по всей 50-километровой дуге от Володарского, через Пушкин, Павловск, южные окраины Колпина до Усть-Тосно.

Одновременно немецкие войска наступали на запад, север и восток. Они расширяли коридор между Ленинградским фронтом и 8-й армией, то есть шли от Володарки на запад, на Стрельну и Петергоф (бои закончились примерно 22—25 сентября), пытались продвинуться к Ораниенбауму и выйти к Кронштадтским бухтам с юга, старались окончательно овладеть Пушкином… Одновременно двигались с боями по пологим юго-западным и западным склонам, в районе Нижнего и Верхнего Койрово, на Пулковские высоты.

Словом, единого мощного штурма города в период с 17 по 25 сентября, как это всегда писалось в истории о Великой Отечественной войне, не было…

Не добившись успеха, враг сменил тактику. Гитлер сказал своим генералам: «Этот город надо уморить голодом. Перерезать все пути подвоза, чтобы туда мышь не могла проскочить. Нещадно бомбить с воздуха, и тогда город рухнет, как переспелый плод».

Вокруг Ленинграда замкнулось кольцо фашистской блокады. Были нарушены все сухопутные железнодорожные и автомобильные коммуникации. Сообщение с городом теперь поддерживалось только по воздуху и Ладожскому озеру…

Не сумев взять Ленинград в сентябре, германское командование во второй половине октября решило нанести восточнее города фланговый удар по советским войскам в направлении Тихвин — Лодейное Поле. Этим рассчитывалось достигнуть соединения немецких войск с финскими у реки Свирь и тем самым осуществить полную блокаду Ленинграда. Для наступления выделялись два корпуса из группы армий «Север»[77], возглавляемой фельдмаршалом В. Леебом, и соединения 38-го армейского корпуса.

Немецким корпусам: 39-му (генерал танковых войск Шмидт), 1-му армейскому под командованием генерала пехоты Куно-Ганса фон Бута и 38-му (генерал В. Хаупт) непосредственно противостояли 52-я и 4-я советские армии ослабленного состава. По соседству с ними, в районе Волхова, находилась 54-я армия: она предназначалась для прорыва блокады Ленинграда, и так называемая Новгородская армейская группа (НАГ) Северо-Западного фронта.