– Света! – Стас вновь подошел к ней, она же встала наизготовку, показывая, чтобы он не приближался, чему, разумеется, тот последовал. Кросс в это время встал между ними в стороне, готовясь к обузданию Светы. – Послушай, мы все скорбим по Наваро, его смерть ужасна, это так, никто не думает иначе – даже Хью. Но все закончилось, он более никому не навредит, а на Вектор мы пока не собираемся.

– Мы вновь контролируем станцию и все ее системы, – Ханна постаралась убедить ее понимающим тоном. – Тобин жив и здоров, сейчас все в порядке. Успокойся, пожалуйста, мы должны держаться вместе, а не ссориться. Нам всем трудно, и наша сила – в помощи друг другу, а не вражде.

– Я прекрасно тебя понимаю, – подхватил сразу же Стас, – но не позволяй горю подпитывать апатию. Ты не на Векторе, ты в безопасности, среди друзей и специалистов.

– Вы что же, считаете, я с ума сошла?.. – Света опустила оружие и в шоке поглядывала на Стаса и Кросса. – Типа я параноик, и бояться нечего? Делаем вид, что все в порядке? То бишь я тут перегибаю палку, а Хью вы оправдываете?!

– Нет! – наперед всех вырвалось из Кросса, и, выждав нужную паузу, он продолжил твердо и уверенно, уже обращаясь ко всем:

– Света права, мы не можем дать гарантию того, что кто-то из нас будет и дальше в безопасности: Улей, Сфера, Вектор – не важно где. Это сейчас кажется, что раз Хью взаперти, то мы в безопасности и можно дальше делать дело. Но он и раньше был взаперти, разве нет? – ожидая парирования, Кросс посмотрел на Свету, потом на Стаса и продолжил: – Уж простите, друзья, но я всецело считаю, что это место изжило себя, как и наша удача. Мы не можем ничего гарантировать, как и не можем доверять друг другу, – признаем уж и это.

Стас все это время смотрел на Кросса с осуждением и недовольством: такого лица у него еще не видели, Света подметила для себя и то, как сильно он изменился за последнее время, а значит, впредь к нему требуется особое внимание. Да и конечный путь всех этих распрей уже виднее на горизонте: даже если она пока не может точно быть уверена в исходе, предчувствие конфронтации так и свербит.

– Что же ты предлагаешь?

Стас спросил будто бы для галочки, просто желая дать ему выговориться, ибо ответ на предложение и просьбу он уже для себя решил. Кросс подумал, повернулся к Стасу и сказал прямо в глаза, убеждая его как друга, пытаясь достучаться до его практичности:

– Взять Тобина и уходить отсюда. Передать его на исследование другим людям, другой станции. Подальше от этого места. Туда, где безопасно, где нет всей этой заразы, где работает больше людей. Ты знаешь, что это правильно, как и знаешь: таков протокол.

Лицо Стаса открыто выражало не просто недовольство этой идеей, а целый букет не самых приятных чувств и отношения к этой затее, подступ коих начался еще до этого, но полный спектр раскрылся лишь сейчас.

– Оставаясь тут, мы продолжаем рисковать не только собой, но и всеми исследованиями. Все, что нужно, уже есть, но, как сказала Света и с чем я полностью согласен, мы не справляемся!

– «Мы не справляемся», потому что она мешает работать, а ты ее поддерживаешь, вместо того чтобы мне помогать! Ты вообще не сотрудник Улья, какого черта ты возражаешь! А ты, – обратился он к Свете, уже сделавшей все выводы по поводу Стаса, – ни твоя должность, ни уж тем более негласный статус не дают тебе право приказывать мне, не говоря уже о том, чтобы указывать, как делать мою работу! Нам незачем уходить, мы уже здесь, осталось совсем чуть-чуть. Хью правильно сказал – нельзя дать смертям обрести бессмысленный статус. Вот я и собираюсь тут быть до последнего, пока не сделаю полноценное лекарство. Иначе все было зря.

– А вот интересно: почему ты так печешься о нем? Может, не просто так ты ушел на склад именно тогда, когда Хью безжалостно убил Наваро?!

– Теперь я виноват – отлично! Сама-то слышишь себя, поехала башкой уже…

– Как же так вышло, что он смог выбраться? – Света угрожающе подошла ближе, вынудив Кросса прислушаться к ее словам. – Наваро убил Курта, я могу поверить, что так ты решил мстить. Не говоря уже о том, – громко перебила она его попытку возразить, – что я не знаю, чем ты занимался во время карантина! Лаборатория за стеной, там как раз жопа началась, а ты пропадал все это время. И вот мне интересно, что же вы делали с Куртом?

– Я не собираюсь перед тобой оправдываться, – устав от ее теорий, твердо отстаивал свою позицию Стас, – ты мне никто, верь во что хочешь, например в правильность убить того же Курта. Хотя тут связь имеется, он так же был заражен, как и Хью. Всех под раздачу, да? Зачем тогда нам лекарство, если для тебя заражен – значит заслужил смерть? Ты сама еще та лицемерка и ханжа, которая умеет лишь убивать!

Света молчала, Кросс же, посмотрев на их зрительную борьбу, только решился вмешаться, как Стас вновь заговорил:

– Напомню: тебя тут никто не держит. Свое дело ты уже сделала. Думаю, Октавия не будет против твоей отставки. Уходи, не мешай мне работать.

– Ты знаешь, что все это неправильно. – Кросс пытался все еще достучаться до Стаса. – Ты на износе, не спал уже сколько суток. Я понимаю, гибель Мойры и Курта сильно по тебе ударила, каждый из нас потерял близкого…

– Хватит! Я услышал вас, мое решение остается прежним! Лучше бы не тратили мое время на пустяки! Что толку от этой болтовни?

Света уже четко поняла, насколько бессмысленны попытки переубедить доктора. Нечто подобное было уже на Векторе: тогда Остин так же свято верил в свою правоту, игнорируя доводы и факты, готовый идти до конца ради своих убеждений, за которые ему пришлось умереть… Света вспоминает все это и не может поверить, как же давно это на самом деле было, а ведь и недели не прошло, пусть и, кажется, целая вечность. Чем больше просыпаются воспоминания, тем крепче в ней усваивается простое осознание: чтобы все прекратилось, надо просто, как ни странно, все прекратить. Убийство Наваро было последней каплей, она до сих пор держит внутри себя боль от этой трагедии, причем произошедшей почти у нее перед носом, предотвратить которую она не смогла. Так много смертей за последнее время, так много крови у нее на руках… Поддавшись этим чувствам, дав небольшую слабину, она ощутила, как ее пробил озноб, несколько капель слез вырвалось наружу. Она устала терять друзей, устала, что вокруг одна лишь смерть. Почему-то она ощущает себя от новой жизни как никогда далеко, словно и нет уже смысла пытаться вернуться, пытаться начать все сначала, ибо она уже и не знает как… Все это так и хочет вырваться через скорбь и оголенную боль – но Света не дает этому произойти. Наоборот, подобное надо трансформировать в гнев и силу. А силы ей понадобятся, потому что хватит с нее: пора все это заканчивать, основательно решается она, видя перед глазами всех тех, кого уже нет.

– Кросс, ты бы лучше помог мне, чем стоял рядом с ней и требовал все прекратить! – произнесла Ханна. – Ты же сам доктор, знаешь на опыте, что нельзя позволять смерти…

– Вот именно! – прервал он ее. – На моих глазах умер лучший друг, и все из-за Вектора и того дерьма, с которым мы тут имеем дело! Мне плевать на этого Хью, он убийца, его пусть судят и прочее. Я здесь из-за Тобина. Я его привел, а значит, не дам пропасть нашему последнему шансу предотвратить во всем мире ужас Вектора! Незачем дальше рисковать, все, что нужно, уже есть, надо свалить из этого гиблого места, пока не поздно! Как ты не можешь понять такой простой истины Ханна?