– У вас будет в комнате собственный телевизор, нам удалось это устроить на том основании, что, как новичок на Марсе, вы нуждаетесь…

– Ладно, – кивнул Барни.

– Значит, у вас уже есть девушка, – сказал Фейн. – Прошу извинить, что воспользовался инфракрасным освещением…

– Не извиняю.

– Вы убедитесь, что в таких делах на Марсе трудно сохранить тайну. Это как бы маленький городок, и все колонисты жаждут новостей, особенно скандальных. Я это знаю… в этом заключается моя работа, постоянно передавать… естественно, о многом я не могу говорить. Кто эта девушка?

– Не знаю, – саркастически сказал Барни. – Было темно, я не разглядел.

Он начал обходить корабль, намереваясь уйти.

– Подождите. Вы должны знать еще кое-что. В этом районе уже работает торговец чуинг-зет, и, по нашим расчетам, завтра утром он может появиться в вашем бараке. Будьте к этому готовы. Позаботьтесь о том, чтобы купить товар в присутствии свидетелей; они должны видеть, как вы совершаете сделку, а также засвидетельствовать, что вы приняли именно этот наркотик. Вы поняли? – спросил Фейн и добавил: – И попробуйте вытянуть из торговца, чтобы он гарантировал вам безвредность препарата, естественно на словах. Постарайтесь, чтобы он навязал вам свою продукцию, ни о чем не просите. Хорошо?

– А что я с этого буду иметь? – спросил Барни.

– Не понял?

– Лео не потрудился объяснить…

– Я скажу вам что, – тихо произнес Фейн. – Мы заберем вас с Марса. Это и будет нашей платой.

Помолчав, Барни сказал:

– В самом деле?

– Естественно, это будет сделано нелегально. Только ООН может законным образом вернуть вас на Землю, а этого не будет. Мы просто однажды ночью заберем вас и отвезем в «Домик Винни Пуха».

– И мне придется остаться там навсегда.

– Пока хирурги Лео не изменят вашу внешность, отпечатки пальцев, энцефалограмму и прочие индивидуальные черты; тогда вы снова объявитесь, вероятно, в своей бывшей фирме «Наборы П. П.». Насколько я знаю, вы были их человеком в Нью-Йорке. Года через два, два с половиной вы снова будете там. Так что не теряйте надежды.

– А может быть, мне этого не хочется, – сказал Барни.

– Что? Наверняка хочется. Каждый колонист желает…

– Я подумаю, – сказал Барни, – и дам вам знать. Однако, может быть, мне захочется чего-нибудь другого.

Он думал об Энн. Вернуться на Землю и снова карабкаться в гору, может быть, даже вместе с Рони Фьюгейт… в глубине сознания он чувствовал, что эта перспектива вовсе не столь привлекательна, как этого можно было бы ожидать. Марс, а также близость с Энн Хоуторн изменили его еще в большей степени. Он думал о том, что оказало на него большее влияние.

«И то и другое, – подумал он. – А кроме того, меня, собственно, не призывали, я явился добровольно. И я никогда не должен об этом забывать».

– Мне известны некоторые обстоятельства, Майерсон, – сказал Фейн. – Вы сделали это, чтобы искупить вину.

– И вы тоже? – удивленно сказал Барни. Казалось, склонность к религиозности здесь была весьма распространена.

– Может быть, это вам и не нравится, – сказал Фейн, – но это самое подходящее слово. Послушайте, Майерсон: прежде чем мы заберем вас в «Домик Винни Пуха», вы успеете искупить свою вину в достаточной степени. Вы еще кое о чем не знаете. Взгляните. – Он не спеша достал из кармана маленькую пластиковую ампулу.

– Что это? – похолодев, спросил Барни.

– Ваша болезнь, – ответил Фейн. – Лео убежден – поскольку так говорят юристы, – что одних ваших показаний в суде о том, что препарат повредил вашему здоровью, будет недостаточно. Они захотят вас обследовать.

– Я хочу точно знать, что это.

– Эпилепсия, Майерсон. Кью-мутация, вызывающая симптомы, происхождения которых никто не в состоянии определить; идут споры о том, связано ли это с нарушением психики или же с органическими повреждениями мозга, которые не обнаруживаются на энцефалограммах.

– А какие проявления?

– Припадки, – сказал Фейн и, помолчав, добавил: – Мне очень жаль.

– Понятно, – пробормотал Барни. – И как долго это продлится?

– Мы можем дать вам противоядие после суда, но не раньше. Самое большее год. Теперь вам должно быть понятно, что я имел в виду, когда говорил, что вы сверх всякой меры искупите свою вину за то, что не помогли в свое время Лео. Заявив, что эта болезнь является побочным эффектом употребления чуинг-зет, мы сможем…

– Конечно, – сказал Барни. – Эпилепсия – это все еще одно из страшных слов. Как когда-то рак. Люди испытывают перед ней иррациональный страх, поскольку знают, что могут заболеть в любой момент, без предупреждения.

– Особенно этой последней кью-мутацией. Черт возьми, еще даже не существует теории, объясняющей ее возникновение. Важно то, что кью-мутация не вызывает органических изменений в мозгу, что означает, что мы сможем вас вылечить. Возьмите, вот ампула. Это токсин с действием, подобным метразолу; подобным, но в отличие от метразола он вызывает периодические припадки и характерное искажение энцефалограммы в перерывах между ними – пока он не будет нейтрализован, как я вам уже говорил.

– Анализ крови этого не обнаружит?

– Он обнаружит присутствие какого-то токсина, а именно это нам и нужно. Поскольку мы представим документы – результаты вашего медицинского и психиатрического обследования, которое вы недавно прошли на призывной комиссии… и соответственно докажем, что, когда вы прибыли на Марс, вы не страдали эпилепсией. И таким образом, Лео – с вашей помощью – сможет утверждать, что присутствие токсина в крови является побочным эффектом употребления чуинг-зет.

– И даже если я проиграю в суде…

– То и в этом случае продажа чуинг-зет будет сильно ограничена. Несмотря ни на что, большинство колонистов мучает страх, что перемещающие наркотики могут при длительном употреблении оказаться вредными для здоровья. Токсин в этой ампуле, – добавил Фейн, – достаточно редкий. Лео раздобыл его по известным ему каналам, думаю, что на Ио. Один врач…

– Вилли Денкмаль, – перебил его Барни.

Фейн пожал плечами:

– Может быть. Во всяком случае, токсин в ваших руках; примите его сразу же, как только попробуете чуинг-зет. Постарайтесь, чтобы первый припадок случился в присутствии других колонистов, не где-нибудь в пустыне во время мелиорации или полевых работ. Как только припадок пройдет, хватайтесь за видеофон и вызывайте медицинскую помощь ООН. Пусть вас обследуют независимые врачи, не требуйте своего личного доктора.

– Может, было бы неплохо, – сказал Барни, – если бы врачи ООН могли сделать мне энцефалограмму во время припадка.

– Обязательно. Поэтому сразу же попытайтесь попасть в госпиталь ООН, их только три на весь Марс. Вам это удастся, поскольку у вас будут веские причины… – Фейн поколебался. – Честно говоря, действие токсина приведет к тому, что ваши припадки будут сопровождаться стремлением к разрушению, направленному как против других, так и против вас. С технической точки зрения это будут приступы истерии разной степени агрессивности, заканчивающиеся частичной или полной потерей сознания. С самого начала будет известно, что с вами, поскольку, как мне говорили, наступит типичная тоническая стадия, с сильными судорогами мышц, а после нее клоническая стадия – ритмичные судороги, перемежающиеся расслаблением. После этого, естественно, наступает кома.