Самолету аэрофлота Ту-154 разрешили зайти на посадку на единственную действующую полосу международного аэропорта Бейрута. К Иванову вернулась его обычная наглость. Примаков полностью поддержал его в этой маленькой поездке. Палестинские собаки решили, что они все рассчитали, но Иванов, как всегда, опережал их на три шага. Сейчас он винил себя за единственную совершенную ошибку. Почему он сам не сообразил, что можно убить Дорфмана? И тогда он заполучил бы все деньги. Как он мог упустить такой шанс? Вероятно, он был слеп по необходимости. В его мире талантливый банкир, который умеет обходить законы и прятать деньги, просто необходим. Теперь у него снова появилась эта проблема. Где найти другого человека с такими способностями? Ему придется слетать в Гамбург сразу после того, как он передаст американцев Примакову. Он встретится с боссом Дорфмана, герром Кёнигом, чтобы тот понял, что должен кое-что компенсировать.

Автором идеи был Швец. Заставить Кёнига выдать несколько займов для фиктивных компаний, записанных на имя Иванова, которые управлялись из Швейцарии. Разумеется, займы никогда не будут погашены. Швец объяснил, что банки такого размера списывают более ста миллионов долларов в год в виде неудачных займов. Если правильно себя поставить, удастся выдаивать из Кёнига несколько миллионов долларов в год. И это открывало новые возможности. Он применит аналогичные методы к нескольким новым банкирам в Москве и всего через несколько лет с лихвой вернет все свои деньги. Швец – умный парень. Возможно, слишком умный…

Иванов наблюдал, как Швец выходит из кабины пилота. Когда его заместитель садился рядом с ним через проход, Иванов отметил презрительный взгляд, брошенный Швецом на стакан с водкой.

– Мы приземлимся менее чем через минуту, – сказал Швец, пристегивая ремень.

– Хорошо. Мне хочется побыстрее закончить с этим и вернуться в Москву.

«Интересно, какой человек хочет вернуться обратно еще до того, как прибыл на место?» – подумал Швец.

– Как ты думаешь, сможем ли мы убедить герра Кёнига посетить Москву в начале следующей недели? – спросил Иванов, глядя в иллюминатор.

– Очень сомневаюсь, – ответил Швец, покачав головой.

– Ну так попытайся с ним договориться, а если он откажется, я сам полечу в Гамбург. Как всегда, сначала я попробую проделать все цивилизованным путем. Два бизнесмена изучают новые возможности…

– В некоторых странах это называется шантажом.

Иванов допил водку и хмуро посмотрел на Швеца. Тот понял, что шеф перестал хандрить и снова стал безжалостным.

– Извините, – сказал Швец.

Сначала Иванов ничего не ответил. В течение последнего года он терпел растущее высокомерие Швеца, но в последнее время оно стало переходить всяческие границы. Возможно, пришла пора его заменить. Вопрос только, на кого. Частный сектор стремительно развивался, и СВР уже не имело возможности выбирать лучших. Иванов решил пока не отказываться от его услуг. Пара хороших уроков поможет восстановить прежние отношения, ну а если этого окажется недостаточно, то придется подумать о его устранении. Было бы глупо отпускать его на свободу. Швец знал слишком много тайн.

Самолет приземлился на сравнительно короткую посадочную полосу и резко затормозил. Когда они покатили к зданию аэропорта, Швец наклонился к Иванову.

– Что мы будем делать, если ставки поднимутся выше пяти миллионов долларов? – спросил он.

Иванов рассмеялся.

– Этого не будет.

– Но откуда у вас такая уверенность?

– Потому что я умнее арабских собак.

Швец был заинтригован.

– Что вы задумали?

– Скажем так: я сделал несколько звонков друзьям в Тегеран и Багдад.

– И?..

– Они согласились со мной – глупо платить за то, что я передам им бесплатно.

– А вы уверены, что им можно доверять? – с сомнением спросил Швец.

Самолет остановился у старого ржавого ангара. Его ворота были открыты, и внутрь через дыры в крыше проникал свет. Сайед выступил из тени и помахал самолету. Иванов рассмеялся, как только его увидел.

– Есть две вещи, которые нужно знать, чтобы понять Ближний Восток. Первое: они ненавидят евреев. И второе: к палестинцам они испытывают лишь презрение.

Прошло не больше пяти минут. Крышка багажника открылась, и Рэппа вытащили наружу. Он не знал, сколько их было, – больше двух, но меньше пяти. Они подняли его и бросили на пол. Митч старался блокировать удары, но они сыпались на него со всех сторон; к тому же он не мог показать им, что умеет драться, так что ему ничего не оставалось, как притвориться слабаком. В конце он начал кричать и просить их остановиться. Они перестали наносить удары, но только из-за того, что начали его раздевать.

Когда они закончили, Рэпп остался лежать на грязном пыльном полу, тихонько повизгивая от боли. Насколько он успел понять, они находились внутри какого-то разбомбленного здания. Всю его одежду и вещи бросили в багажник автомобиля, из которого его вытащили. Водитель газанул, и на Рэппа посыпался гравий. Четверо стоявших вокруг него парней расхохотались.

В круг вошел пятый мужчина. Именно он стоял возле магазина, опираясь о стену. Митч узнал в нем одного из руководителей «Фатха».

Ради присел на корточки и показал на «Беретту» Рэппа.

– Зачем тебе оружие на переговорах?

Рэпп пожал плечами.

– Это опасный город… я даже не знаю.

Ради отвесил ему пощечину.

– Думаю, ты врешь.

– Извините.

– Заткнись.

– Но деньги…

Ради снова ударил его открытой ладонью, и Рэпп вскрикнул.

– Я всего лишь посыльный.

– И что ты можешь предложить?

– Деньги. Много.

– Сколько?

– Миллион долларов.

Ради расхохотался.

– Думаю, тебе это будет стоить намного дороже.

– Может быть, мне удастся достать еще, – с надеждой сказал Рэпп.

– Может быть, мы продадим тебя русским вместе с остальными.

– Я могу добыть для вас денег.

– Меня не интересуют деньги. Кроме того, за тебя едва ли хорошо заплатят. – Один из парней кивнул и расхохотался. Ради вдруг заинтересовал американец. Должно быть, он был рядовым агентом. – Почему именно тебя выбрали для ведения переговоров?

Митч пожал плечами и ничего не ответил.

Ради снова ударил его по щеке, а один из парней лягнул ногой.

– Отвечай!

– Я вызвался сам. Пожалуйста, не бейте меня.

– И как может кто-то вызваться на такую роль?