— И они послушались? Охотники за головами?

Том улыбнулся без хвастовства и злобы. Это была сжатая улыбка, холодная, как лезвие ножа, блеснувшее и тут же исчезнувшее.

— Иногда приходится принимать крайние меры, чтобы доказать свою точку зрения и добиться успеха. Иначе в итоге оказывается так, что ты объясняешь одно и то же снова и снова.

Бенни уставился на него.

— Как много их было?

— Десять.

— И ты отпустил одного.

— Да.

— А девятерых убил?

— Да. — Приближался вечер, и косые солнечные лучи проникали сквозь деревья, ложась на дорогу и окрашивая левые стороны всех домов фиолетовыми тенями. Рыжая лисица с тремя лисятами стремглав пронеслись поперек улицы прямо перед ними. — Я ошибся в выборе.

— Откуда тебе было знать? Отпусти ты любого из них, даже Вина или Джои… Возможно, ничего особенно и не изменилось бы.

— Возможно. Но я не играю в подобную игру. Из-за моего выбора пострадало множество людей.

— Том… принимая то решение, ты уже победил Чарли, так ведь?

— Да. Он был ранен и безоружен.

— Тогда ты все сделал правильно, как мне кажется. Невозможно предугадать будущее. Ты поверил ему, когда он сказал, что изменится, правильно?

Том кивнул.

Бенни продолжил:

— Я бы поступил точно так же, потому что не хочу жить в мире, в котором чувства вроде сострадания… или, возможно, жалости… считаются неправильным выбором. Слова Чарли о том, будто ты совершил ошибку, позволив ему жить, не делают его правым.

Том не ответил, но кивнул, улыбнувшись брату, и это была грустная улыбка. Они стояли там, присматриваясь друг к другу, возможно, действительно впервые. Всматриваясь и оценивая по достоинству.

Том указал направление, и Бенни повернулся ко входной двери дома с дикорастущими персиковыми деревьями во дворе.

— Это здесь.

— Там внутри зомби?

— Да, — ответил он. — Двое.

— Мы должны их связать?

— Нет. Они уже связаны. Много лет назад. Здесь почти в каждом доме есть мертвец. Некоторые уже были упокоены, а остальные ждут, пока члены семьи захотят сделать это и обратятся с заказом.

— Знаю, это звучит грубо, но почему бы тебе просто не пройтись от дома к дому и не сделать это с каждым? Понимаешь… упокоить. Освободить их.

— Потому что у многих этих людей есть семьи, живущие в нашем городе. Требуется время, но обычно люди доходят до того момента, когда хотят, чтобы кто-то пошел и делал все так, как делаю это я. Непросто как часть какого-то общего похода, а с почтением, с зачитанными словами, которые они написали своей покойной семье, с последующим позволением мертвецам остаться в их собственных домах. Упокоение не будет упокоением, пока кто-то не будет готов закрыть дверь. Понимаешь, что я хочу этим сказать?

Бенни кивнул.

— У тебя есть изображения этих… эм… людей? Так мы их узнаем? Чтобы быть уверенными.

— Изображения есть внутри. Кроме того… мне известны имена всех в Сансет Холлоу. Я часто приходил сюда. И был тем, кто ходил по домам и связывал мертвецов. Несколько монахов помогали, но я знал здесь каждого. — Том подошел к входной двери. — Ты готов?

Бенни взглянул на Тома и перевел взгляд на дверь.

— Ты хочешь, чтобы я это делал, не так ли?

Том выглядел печальным.

— Я хочу, чтобы мы это делали.

— Если я выполню свою часть работы… тогда стану как ты. Начну заниматься этим делом.

— Да.

— Навсегда?

— Не знаю, Бенни. Я говорил тебе, что думаю, будто тоже покончу с этим. Но не уверен, что это правда. Более того, нам не ведомо будущее, помнишь?

— Что, если я не смогу?

— Если не сможешь ты, тогда это сделаю я. Затем мы вернемся на заправку, чтобы переночевать, а утром отправимся домой. После… может быть, ты и Никс, и я поговорим о походе на восток. Должен же был тот самолет куда-то приземлиться.

— Том, я знаю, что уже спрашивал об этом прежде, но почему люди из города не приходят в подобные места и не захватывают их? Мы намного сильнее зомов. Это место защищено. Почему не возвращаем все на свои места?

Том покачал головой.

— Я каждый день задаю себе этот вопрос. Наверное, думают, что в городе они в безопасности.

— Но это не так. Спросить мистера Саккетто. Спросить маму Никс. Это полный бред.

— Да, — согласился Том, — бред.

Он повернул дверную ручку и открыл дверь.

— Ты идешь?

Бенни продвинулся до крыльца.

— Там внутри ведь опасно, да?

— Опасно везде, Бенни. Если только твое поколение не восстановит безопасность. Мое сдалось и перестало пытаться.

В тот момент они оба понимали, что между ними происходит другой разговор, вне зависимости от слов, которыми они обменивались.

Братья вступили в дом.

Том двинулся по коридору в просторную гостиную, которая когда-то была светлой и полной воздуха. Сейчас комната стала бледной, полностью покрытой пылью. Обои выцвели, а на полу виднелись следы животных. В ней имелся давно потухший камин, и полка над ним была заставлена фоторамками. С фотографиями семьи. Матери и отца. Улыбающегося сына в униформе. Малыша в голубом одеяльце. Двух женщин, которые, вероятно, были близняшками. Братья, кузены, бабушки и дедушки. Все улыбались. Бенни замер, долго смотря на фотографии, а затем потянулся и взял одну. Свадебную.

— Где они? — тихо спросил он.

— Сюда, — указал Том.

Все еще держа изображение, Бенни последовал за Томом через столовую в кухню. Окна были распахнуты, и двор был весь усажен деревьями. Два стула с прямой спинкой стояли перед окном, и в них сидели два иссохших зомби. Оба повернули головы на звук шагов. Их рты были завязаны шелковым шнуром. На мужчине остались лохмотья от старой синей полицейской формы; а женщина была одета в сделанное на заказ белое праздничное платье с оборками, рукава которого почернели от крови, высохшей много лет назад. Бенни обошел спереди и перевел взгляд с них на свадебное фото и обратно.

— Сложно сказать.

— Но не когда ты привыкнешь к этому, — пояснил Том. — Форма ушей и челюсти, высота скул, расстояние между носом и верхней губой. Такие черты не меняются даже по прошествии времени.

— Не знаю, смогу ли я сделать это, — опять повторил Бенни.

— Все зависит от тебя. — Том вытащил свой нож из сапога. — Я могу упокоить одного, а ты — другого. Если ты готов. Если можешь.

Том встал позади мужчины. Он мягко наклонил голову зомби вперед и приставил кончик ножа к основанию черепа, двигаясь медленно, напоминая Бенни, как следует действовать.