Наверное, разберусь позже. Когда придут эмоции, пока гулявшие где-то далеко. При исключительных потрясениях мне даже степени не требовались. После маминой смерти я впервые заплакала лишь через неделю.

Я знала только одно — эта наша сделка была не совсем честной. Потому что ничего уже не будет по-прежнему.

Как бы мы ни стремились оставить это таковым.

Утром следующего дня я деликатно постучалась в комнату пленных.

Ответа, впрочем, не последовало.

— Будем считать, что мне можно войти, — заключила я, распахивая дверь настежь.

Дэнимон и Восхт коротали досуг за доской для скаука. Девушки сидели на кровати; и, встретившись со мной взглядом, Криста поспешно опустила глаза.

Неужели чувствует себя виноватой? Забавно.

— А, так ты всё-таки жива, — мрачно изрекла Навиния, сверля меня взглядом.

Поскольку платье ей распороли на моих глазах, принцессе пришлось переодеться в один из тех нарядов, что были в шкафу. Типичный стиль дроу: нежно-голубой шёлк, длинная юбка и рукава — и низкий, до талии, треугольный вырез спереди, прикрытый сизым кружевом. Паппей примостился у Навинии на плече, насторожённо шевеля усами.

— Не хотелось вас расстраивать, принцесса, но да.

— Жаль.

— Кому как, — не входя в комнату, я села за порогом прямо на пол, обняв руками колени. — Бросаться на меня не советую. Я попросила Лода закрыть барьер на время, и он никого не пропустит. Хотя видеть и слышать, что происходит по другую сторону, это не мешает… чтобы мы могли спокойно поговорить.

Губы Навинии искривила надменная улыбка:

— Нам с тобой не о чем говорить.

— Нам с вами — нет. Но я и не к вам пришла. — Я перевела взгляд на Дэнимона, напряжённо следившего за мной. — Почему вы спасли меня?

Эльфийский принц нехотя пожал плечами.

— Помнил, что наследник Тэйранта сделал бы с моей невестой, если б не ты. За мной был долг, который теперь уплачен.

Значит, предположение Лода оказалось верным. Впрочем, как и большинство его предположений.

Но…

— И вы действительно спасли своего врага только поэтому?

— Ты сомневаешься в моих словах? — В голосе Дэнимона проскользнула насмешка.

— Конечно. Потому что я бы на вашем месте врага не спасала. — Я пожала плечами. — Долг — это просто чувство. Нечто… эфемерное. А вот настоящий мёртвый враг был бы для вас и вашего народа куда полезнее.

— А клятва, не подкреплённая магией, — просто слова. Ты могла бы спокойно переступить через клятву своей честью?

— У меня её нет. Вы уже могли в этом убедиться.

— А жизнью?

— Легко. Потому что клятва, как вы сами сказали — просто слова. И я никогда не верила в неведомые силы, которые в случае клятвопреступления смогут меня покарать.

— И сама себя ты карать не стала бы? Потому что обманула чужое доверие?

— Смотря чьё. Но мнение врага о моих душевных качествах меня никогда не интересовало.

Дэнимон смотрел на меня с дальнего конца комнаты.

Потом невесело улыбнулся:

— Может, ты и такая. Но я не такой. Пусть даже ты не можешь понять подобного. И именно поэтому мы оба сейчас здесь.

— Почему это не могу понять? Могу. Просто до вчерашнего дня думала, что такие, как вы, существуют только в книжках. Те, для кого долг, честь и клятвы имеют реальное значение. Но никак не в реальном мире.

— В вашем реальном мире?

Насмешка в его взгляде заставила меня осечься.

Да уж. Глупо говорить о реальном мире, сидя во дворце дроу в компании трёх магов и эльфийского принца.

— Ладно, я поняла вашу мотивацию, — подытожила я. — Спасибо, что прояснили.

Ещё бы теперь принять эту мотивацию — вместе с фактом, что хотя бы в другом мире благородные рыцари не вымерли вместе с динозаврами…

— И ты только за этим приходила? Прояснить?

— Нет. Ещё поблагодарить. Хотя не знаю, нужна ли вам моя благодарность, раз вы считаете это оплатой долга.

— Благодарность никогда не бывает лишней. Особенно если это не пустые слова.

— Увы, у меня как раз есть только они. Но спасибо, что спасли мне жизнь. — Я поднялась с пола. — Я этого не забуду.

И посмотрела на Восхта, который молча, не встревая, следил за нашей беседой.

— Ты ведь не врал вчера? Когда говорил, что тебя не устраивают ответы светлых о резне?

Колдун кивнул.

Кажется, скорее от удивления.

— Я думала, ты специально меня забалтывал. Отвлекал, чтобы твой принц, — я указала на Дэнимона насмешливой имитацией поклона, — мог меня схватить. Но потом пришла к выводу, что ты не знал о его намерениях. В конце концов, как вы могли сговориться, если ты сидел в гостиной, когда я туда спустилась?.. Хотя ладно, сейчас не об этом. — Я коснулась рукой затылка, там, где Лод вчера заживил смертоносный порез. — Меня отравили. Ранили ядовитым лезвием. Как вы там говорили, принц… «знакомый стиль»?

Дэнимон нахмурился, и я вспомнила: он ведь не знает, что я следила за их беседой с Эсфориэлем.

— В общем, дроу любят отравленное оружие. Лод рассказал, что многие даже в мирное время носят в рукавах ядовитые кинжалы. Их можно быстро выпустить в руку и нанести удар, а со скоростью дроу… как и эльфов, видимо… это делается так быстро, что никто из окружающих не заметит. Главное — выбрать уязвимое место и правильный момент. — Я снова взглянула на Восхта. — Может, угадаешь, куда ударили меня?

Колдун только моргал растерянно. Явно не понимал, зачем ему что-то угадывать.

И зачем вообще я всё это говорю.

— Голова, — сжалилась я. — Меня ранили в голову, под волосами. Так, чтобы рану было трудно обнаружить. Если б я не выжила, я бы уже никому не рассказала, что кто-то оцарапал мне затылок, и это значительно усложняет поиск убийцы. И это — стиль дроу. Отравить незаметно. А зачем тогда резать руку? Чтобы рану можно было заметить ещё до того, как яд начнёт действовать? И если раненый не забеспокоился по поводу такой царапины, которую уж он-то точно не оставил без внимания… скорее всего, его убил кто-то, от кого он никак не ожидал наличия отравленного клинка.

Когда в глазах Восхта вспыхнуло запоздалое понимание, я слегка улыбнулась.

— Если ты намекаешь, — холодно бросила Навиния, наконец вмешавшись в разговор, — что мать Дэна убил кто-то из своих…