– Разве ты тут родилась?

– Нет, – Всеслава покачала головой. – Но тут мой народ долгое время жил. Это моя Прародина. Харийцы сюда пришли, когда Арктида под воду укрылась… Потому-то теперь эти места и море Харийскими прозывают.

– А где же сейчас живёт твой народ?

– Повсюду… Кто тут остался, а кто дальше ушёл на закат… Но помнит каждый из нас, как эти места нам укрытие дали после Великих Потопов и Стужи. Много мне предки об этом рассказывали. Это волшебные места… сказочные… очарованные…

– Как это? – удивился Радомир.

– Неприступные горные цепи, что ты видишь внизу, словно жемчужину, Море Харийское оберегают. А само Великое Море – самое что ни на есть глубокое на всём Мидгарде, и множество тайн в его глубине затаилось. Ветра над водой его бешено вьются, снег может выпасть в разгаре лета, буря налететь из ниоткуда.

Всё это Всеслава говорила таким зловещим шёпотом, что Радомир вздрогнул, а по его спине пробежали мурашки.

– Но если ты с чистыми помыслами к Морю Харийскому в гости пришёл, то встретит оно тебя первозданной свежестью воды, лазурностью неба, воздухом, что целебными травами и запахом кедра напитан. А помнишь, тебе мы на Светлояре рассказывали, что вода памятью обладает и мысли твои во стократ умножает? Так вот, Харийское Море помнит всё-всё от создания Мидгарда, а уж силу мысли твоей увеличить может безмерно.

– Может, тогда и о Роде моём сможет поведать. Может, там Родник Первознания спрятан!?! – в мечтательной задумчивости прошептал Радомир. – Только вот как? Я вот всё думаю – ведь даже если вода что-то помнит, то рассказать всё равно не сумеет!?!

– Как это не сумеет!?! – с негодованием, воскликнула Всеслава. – Вода не только рассказывает, но и показывает! Часто во снах, а часто и наяву! Надо лишь научиться эти образы распознавать!

– А как этому научиться?

– Сердце открыть и к воде мыслями прикоснуться!

Радомир задумался и постарался представить Харийское Море, его мудрые седовласые волны, бушующие на великом просторе; острова, как жемчужины, сияющие из воды; чайки, качающиеся на ветру.

«Где мой Род?» – мысленно спросил Радомир.

Но ответом был лишь всё тот же шум прибоя да крики чаек.

Грустно вздохнув, Радомир открыл глаза и вдруг заметил, что в предрассветной мгле, на одном из заснеженных склонов, что-то двигалось! Направив туда Сокола, Радомир чуть перегнулся через борт и прищурил глаза, стараясь разобрать, что это было.

И вдруг луна вынырнула из-за облака, и мальчик ясно увидел величественного снежного барса. Он стремительно бежал по горному склону, и его белая шерсть, покрытая чёрными кольцами, серебрилась в увядающем лунном свете. Длинный пушистый хвост, не меньше сажени в длину, развивался над землёй, когда исполненное силой животное семисаженными прыжками перелетало через пропасти и обрывы. Каждое его движение было пропитано благородным достоинством и мощью, в каждом прыжке чувствовалась лёгкость и неудержимость.

– Вот он, полноправный хозяин Ирийских Гор! – услышал Радомир тихий голос Всеславы, которая, сложив локти на борт, устроилась рядом с ним. – Кстати, ведь твой дом в Китеже в честь него назван!

Словно услышав эти слова, барс остановил свой бег, резко вскинул вверх голову и, сверкнув малахитовыми глазами, гордо взглянул на плывущих по небу путешественников. Радомир и Всеслава затаили дыхание и долго ещё не могли промолвить ни слова, провожая глазами величественные очертания властелина Ирийских Гор.

И тьма не будет с нами – но с теми, которые, чужое беря, говорят, что делают доброе.

«Книга Велеса», Род, II, 7д

Вскоре впереди, за цепью остроконечных пиков, огненной каймой забрезжил рассвет. Моря ещё не было видно, но Радомир уже явственно ощущал его величественное дыхание.

– Подлетаем? – Твастар потянулся и кулачками протёр сонные глаза.

– Вон за той горной грядой Море Харийское начинается! – указав вперёд рукой, пояснила Всеслава.

– Где будем якорь бросать? На берегу или на воду сядем? – спросил Радомир.

– Паче на воду, зане сила двигательная пополнит ся… Светловзоре, како мыслиши? – с этими словами Твастар пихнул спящего друга в плечо, от чего тот поморщился и неохотно приоткрыл глаза.

– А может лучше на острове затаиться? – предложила Всеслава. – Там неприметнее будет.

– Тожде не худо, – согласно кивнул мастер.

Наспех перекусив, друзья подпоясались потуже, перепроверили оружие и устремили свои взоры к приближающимся скалам, за которыми их ждала неизвестность.

Сперва Радомир услышал шум волн, а потом, точь в точь как в своих мечтах, увидел бесконечные водные просторы. Море было величественным и необъятным. Белые барашки волн, обгоняя друг друга, старались выскочить на берег, у которого снежными корабликами раскачивались величавые лебеди.

На расстоянии дюжины перестрелов виднелись небольшие островки, зелёными шапками возвышающиеся среди блестящей на солнце воды.

– Куда правиться? – спросил Твастар, занявший своё привычное место у руля.

Всеслава на мгновенье замешкалась, но затем уверенно показала рукой на большую, вытянутую посреди моря полумесяцем, лесистую часть суши.

– Это Алькон! Самый священный остров и сердце Харийского Моря, – уверенно сказала она. – А где же памяти Родовой укрываться, как не у сердца…

Быстро преодолев расстояние до острова, Твастар облетел его с правой стороны. Дабы остаться незамеченными, он плавно посадил лодку в небольшой заводи, укрытой от взоров густыми ветвями плакучих ив.

Выбравшись на берег, друзья осторожно огляделись по сторонам.

– А теперь куда? – шёпотом спросил Радомир. – Может, я прямо здесь занырну? Или лучше Родник на острове поискать?

Твастар поглядел направо, затем налево, в замешательстве почесал за ухом и с улыбкой взглянул на Радомира.

– Это ты нам глаголи, – положив руку ему на плечо, игриво произнёс он. – Лучше тебя никто не знает, где твоя память сокрыта!

Радомир улыбнулся, но видя, что друзья и вправду ожидают его ответа, начал неуверенно озираться по сторонам. С одной стороны шумели деревья, плавно покачиваясь на ветру; с другой – волновалось бескрайняя морская гладь.

Вспомнив, как это делает Всеслава, Радомир глубоко вздохнул, закрыл глаза и, собрав рассеянные мысли воедино, выставил вперёд маленькую ладошку. Медленно поворачивая руку то на полдень, то на полночь, он вдруг почувствовал, как его ладонь что-то кольнуло, а затем словно окутало нежным теплом, как будто ласковый солнечный лучик пощекотал его кожу. Открыв глаза, он указал в этом направлении и твёрдо произнёс:

– Вот там тепло чувствую!

– Там, наверное, Серый костёр развёл! – растянувшись в улыбке, воскликнул Твастар, но тут же виновато опустил голову под грозным взглядом Всеславы.