глянул в сторону: — Вернее, был кристально чистым человеком.

— А вас не смущает, что членом «Гаммы» являлся мёртвый человек? — обратился к более старшим офицерам Ярослав. Те сообразили и слегка ошарашенно посмотрели на него. Не будь они трижды закалёнными людьми, по их телам давным-давно бы побежали мурашки предательского страха.

— Да что вообще, чёрт подери, этот отряд «Гамма»? — вопрошание Перова являлось, скорее, уже риторическим.

Коломин вновь обернулся к Жилину. Главное-то он чуть не упустил.

— Товарищ майор, а вы так и не рассказали мне. — Ярослав попросил прояснить ситуацию. — Где служил Артём Георгиевич?

— Четвёртое управление. Безопасность на транспорте, — лаконично ответил Жилин.

— Я знаю, что «Четвёрка» — это безопасность на транспорте. А где именно? — прищурился Коломин. — Уж не в авиации?

— А вам откуда известно? — Майор КГБ тоже подозрительно прищурился.

— Да есть кое-какие подозрения. — Ярослав убрал руки в карманы, словно ожидая объяснений.

— Артём служил в роли экспедитора, сопровождая специальные грузы по воздуху. Экипажи не знали, что он из Комитета. Официально им говорилось, что он из компании-производителя, следит за правильностью доставки, соблюдением условий хранения особого ценного объекта и т. д.

— Регион же московский?

— Так точно, Москва и область. Обслуживал он все столичные аэропорты: от «Внуково» до «Быково».

— А «Шереметьево»?

— И «Шереметьево». Вы как-то это увязываете данный факт с произошедшим там недавно инцидентом? — Жилин сложил руки под мышками.

Вспышка.

Ревут летающие машины в аэропорту «Шереметьево». На улице также тёмный вечер. Ключников, одетый в лётную форму, уверенно входит на борт могучей громады под названием Ан-225Э, самого грузоподъёмного и большого самолёта за всю историю мировой авиации. Также грандиозное детище ОКБ имени О.К. Антонова звалось «Мрией», что с украинского поэтично переводилось как «мечта». Перед грузовым трапом самолёта скопилась кучка аэромобилей, в том числе и раритетных. Что-то разгружали, что-то, напротив, загружали в «Мрию». Ключникова встречает один из членов экипажа, и агент под прикрытием продолжает свой путь к кабине пилотов.

— А вот и товарищ экспедитор! — навстречу Ключникову-Иванову выходит командир воздушного судна. — Ну что, Андрей Сергеевич, всё в порядке?

— Всё куда более, чем в порядке, товарищ командир, — со странной улыбкой отвечает спецслужбист, но КВС на это не обращает никакого внимания.

— Тогда завершаем все необходимые бюрократические процедуры и готовимся ко взлёту! — Пилот разворачивается и двигается обратно в кабину.

Ключников занимает специальное место, полагающееся экспедитору, и застёгивает на себе ремни безопасности. Полёт предстоит ой какой длинный, поэтому можно просто посидеть и попытаться расслабиться. Агент КГБ кладёт папку с документами на колени, поворачивает голову и с особым прищуром смотрит на часть груза, что покоится в длинном и широком чреве «Мрии».

Зафиксированные на днище самолёта и неподвижно закреплённые прочными цепями и канатами, в полумраке грузового отсека таинственно застыли грузовики марки «ЗИЛ».

ЧАСТЬ III. ОТРИЦАНИЕ ОТРИЦАНИЯ

ЧАСТЬ III. ОТРИЦАНИЕ ОТРИЦАНИЯ

Глава XXI. MAKE ТРОЯНСКИЙ КОНЬ AGAIN

Нас немного осталось от грозного племени

Многомощных воителей, плывших под Трою,

И о славном, о страшном, о призрачном времени

Вспоминать в наши дни как-то странно герою.

В.А. Брюсов, «Жалоба героя».

— Ты уверен, что это были наши «зилки»? — переспросил Боров, идя с Ярославом по коридору.

— Я не видел отличительных черт, товарищ полковник. «Зевс» сработал как-то фрагментарно, — объяснял Коломин. — Я не различил ни номера самолёта, ни опознавательных знаков перевозимых аэромобилей.

— Ладно, сейчас срочно решим, что будем делать. Кольцо потихоньку замыкается. Главное не проштрафиться. — Боровиков открыл дверь в помещение с «Завесой».

Внутри стеклянного непрослушиваемого параллелепипеда уже сидели Таня, изучая разложенные на столе документы, и Квартирмейстер с загадочной усмешкой на лице.

— Товарищ младший лейтенант, почему не у меня в кабинете? — типичным сварливым тоном поинтересовался Боров. Ярослав зашёл следом и закрыл за собой дверь. — У меня куча дел, и нет времени ходить по каждому поводу от отдела к «стекляшке». И вам добрый день, Квартирмейстер.

Глава учёных Экспериментального отдела молча кивнул своему руководителю.

— Повод крайне важный, товарищ полковник, и не для лишних ушей. — Таня отложила четыре документа и пригласила ознакомиться с ними. — Вы попросили у меня разобрать документы от Горчакова. Взгляните!

Боровиков, прищурившись, взял тонкую гибкую пластинку тёмно-зелёных оттенков, что походила на снимок компьютерного или магнитно-резонансного томографов. Как и свой медицинский аналог, размером пластинка оказывалась чуть меньше листа формата А3.

— Ярослав, посмотри-ка тоже. — Антон Владимирович, остыв, поманил Коломина к себе. — Кажется, вопросы отпадают.

Капитан взял в руки снимки, внимательно просмотрел каждый следом за полковником. На первой пластинке запечатлелись взлётно-посадочная полоса «Шереметьево», ангары грузовых самолётов и прочие постройки аэропорта. На второй — сканер «Агата-Гелиоса» «пробил» крышу ангара и проник внутрь, зафиксировав различные элементы сервисного и материально-технического обслуживания авиации, а также сами самолёты, включая «Мрию». На третьем снимке экипаж «Бурана» просканировал уже фюзеляж самого Ан-225Э и груз внутри него. Там находились как легковые, так и грузовые аэромобили. Ярослав ознакомился с последним, четвёртым снимком. «Агат-Гелиос» насквозь «просветил» хранившиеся в чреве «Мрии» машины, включая и продукцию Завода имени Лихачёва.

«Зилки» имели характерную особенность — дополнительный ящик в конструкции, надёжно скрытый от посторонних глаз.

— Вот скоты! — Ярослав выругался то ли на преступников, устроивших всю эту непонятную аферу с ЗИЛами, то ли на руководство аэропорта, которое отказывалось допустить милицию на свою территорию, то ли и на тех, и на других.

— Я меняю своё мнение насчёт «Шереметьево». Ты должен туда проникнуть, капитан. — Боров уселся в кресло и сложил пальцы рук в замок.

— Но даже с такими доказательствами, как эти, они могут продолжать валять дурака, — развёл руками Коломин. — Мы уже пробовали…

— И именно поэтому я решил попросить помощи у старых новых знакомых… — Боровиков кивнул на кого-то, кто находился за спиной у Ярослава.

В этот момент в дверь стекляшки постучались. Боров кивнул, Коломин оглянулся. В полутёмном помещении, словно справедливый палач, желающий осуществить возмездие, стоял Жилин. Майор КГБ открыл дверь и также вошёл в «Завесу».

Таня успела быстро убрать снимки в непрозрачную папку до того, как гость бы смог их как следует разглядеть.

— Здравия желаю, товарищ полковник. Я вас знаю, Антон Владимирович, мы шапочно знакомы, — поздоровался Жилин. Следом посмотрел на Ярослава и Таню. — Товарищ капитан, товарищ младший лейтенант, товарищ учёный.

— Здравия желаю, товарищ майор, — кивнул Коломин.

— Как я понимаю, товарищ полковник, вы получили некие неопровержимые доказательства того, что тёмные дела, связанные с ЗИЛом, Красным тряпочником и Артёмом Ключниковым, происходят на глазах всех граждан в крупнейшем аэропорте страны? — подёрнув плечами, Жилин сел между Коломиным и Боровиковым. Майор свободно