Послышался скребущий звук.

И, к невероятному удивлению Янсон, часть долины пропала из виду. Она ушла под землю, и обнаружилась…

Лестница. Ступеньки, вырубленные в камне.

— Ха! — Салли хлопнула в ладоши. — Я так и знала. Естественная концентрация урана, чтоб мне сдохнуть.

Кобольд подошел к Янсон.

— Дай.

— Чего тебе дать?

— Вот это, — он похлопал себя по запястью.

Недоумевая, она протянула ему старые полицейские часы.

Маккул поднес их к свету, разглядывая циферблат.

— Вос-семь минут.

— Я знала, — повторила Салли, разглядывая дыру в земле. — Я так и сказала в самый первый раз, когда мы сюда пришли. В этой пирамиде или под ней — склад радиоактивных отходов. Старый, очень старый, давно заброшенный. Но радиация еще не иссякла. Помойка настолько древняя, что последующие поколения, давно забывшие про достижения своих предков, пришли сюда, привлеченные странными феноменами, которые происходили на этой мусорной куче. И постепенно радиация их убила. Разумеется, именно так и должно было случиться. Все древние цивилизации оставляли после себя подземные тайники, полные секретного оружия. Подозреваю, каждый ключ одноразовый…

Полицейский инстинкт подсказывал Янсон, что здесь кроется нечто большее, чем штампы из старых фильмов. «Этим секретам миллионы лет. Что может пролежать так долго? Зачем вообще устраивать такие тайники? Для кого? Единственный вариант — если кто-то их пополняет. Но кто, как и почему?»

Кобольд продолжал глядеть на часы, являя собой карикатуру на судью с хронометром, и времени на размышления не было.

Янсон повернулась к нему.

— Восемь минут до чего?

— Потом гробница закроетс-ся опять, — Маккул разглядывал часы, но, видимо, цифры были для него загадкой. — Уже менын-ше…

— Я пойду туда, — сказала Салли.

— Нет, — Янсон схватила ее за руку, собрав остаток сил. — Ты сказала, что там радиация.

— Да, но…

— Мне уже все равно, Салли. Я пойду сама.

— Моника…

— Я серьезно. У меня, в конце концов, долг перед Джошуа.

Она решительно взглянула на Салли.

— Или мне помахать перед тобой значком?

— Ну, иди. Иди, иди! — Салли буквально оттолкнула от себя Янсон.

Янсон обессилела, всего лишь перейдя сухое русло, отделявшее ее от дыры в земле. Справится ли она? Или застрянет внизу, когда истекут восемь минут? В любом случае ничего не поделаешь. Надо идти вперед.

К счастью, по лестнице, высеченной в каменной стене, она спустилась без особого труда — упоры для рук и ног были достаточно большими. Вот насчет обратного пути Янсон сомневалась…

— Салли, сколько у меня времени?

— Семь минут. Чуть меньше. Не знаю. Поживей, Янсон.

— Я стараюсь.

Достигнув подножия лестницы, она оказалась в кругу света, падавшего сверху. Там начинался коридор, слишком низкий, чтобы выпрямиться в полный рост. Он вел в темноту. Единственный путь.

У Янсон в кармане лежал фонарик, длиной чуть меньше пальца, без железных деталек, чтобы брать его с собой во время переходов. Янсон долго проработала в полиции — она всегда носила фонарик. Щелкнув кнопкой, она направила луч света в темноту. Джошуа тоже не забывал фонарик. Даже тринадцатилетним мальчишкой в День перехода. «Ради тебя, — подумала Янсон, заставляя себя двигаться вперед. — К черту троллей и биглей. Я здесь ради тебя, Джошуа».

Стены коридора были из некрашеного камня. Ни указателей, ни зарубок. Однако их покрывали какие-то непонятные неровные рисунки. Янсон осторожно коснулась узоров, провела по ним рукой, проходя мимо.

Наверняка они имели какой-то смысл — как шрифт Брайля, с которым она познакомилась на полицейских курсах. Возможно, их оставили разумные рептилии, которые выстроили это здание. Что, если надписи следовало щупать, а не читать?..

— Янсон, шевелись.

Она дошла до перекрестка. Невероятно. Даже если надписи содержали отчетливые указания — «Волшебные лазерные пистолеты здесь», — ей они ни о чем не говорили.

Янсон наугад свернула налево и пошла по коридору, пригибаясь, чтобы не удариться о низкий потолок. Еще один перекресток. Снова налево. Не забыть обратную дорогу, не забыть. На стенах было нечто вроде полок. Янсон увидела горшки, ящики, груды глиняных табличек с надписями. Хроники? Еще какие-то предметы, инструменты, назначения которых она не понимала…

— Янсон! — слабо донесся голос Салли.

Снова перекресток. Янсон опять выбрала наугад и пошла направо. И под лучом фонарика сверкнуло что-то алое.

Стойка за стойкой — лазерные пистолеты.

Лобсанг извинился за то, как люди — некоторые люди — обращались с троллями. Он рассказал о политиках, склоняющих американское правительство признать за троллями человеческие права, по крайней мере в пределах Эгиды — совокупности последовательных Америк на Долгой Земле. Это было только начало, никоим образом не гарантирующее, что все и всюду будут вести себя пристойно, но это все-таки было начало…

— Наверное, ничего лучшего мы и не можем им предложить, — заметил Билл, повышая голос, чтобы Джошуа его расслышал. — Символично и в то же время реально. Как отмена рабства, которую официально объявила Британская империя в начале XIX века. От рабства не избавились мгновенно, но все-таки перемены были огромные.

— Лобсанг похож на Мартина Лютера Кинга в сопровождении небесного хора. Типичный трюк…

— Интересно, насколько тролли понимают абстракции, — заметил Билл.

Джошуа пожал плечами.

— Их коллективный разум отличается от нашего. Если они поймут суть — «дайте людям еще один шанс», — этого будет достаточно.

— А как насчет того, чтобы выдать биглям лазерное оружие? Где тут мораль?

— Ну, оно же не наше. И не мы первые начали их снабжать. Если мы уцелеем, за нами следом придут и другие и установят с биглями нормальный контакт. Тогда мы сможем говорить с ними о мире, любви и понимании.

— Разумеется. Только сначала все сделаем прививки от бешенства. Думаешь, это сработает? Я имею в виду, фокусы Лобсанга. И что потом?

Для Джошуа будущее никогда не сулило ничего, кроме сюрпризов.

— Кто знает…

Кто-то слегка похлопал его по плечу. Он обернулся и увидел холодный взгляд Снежка.

— Вы говор-рите с тр-роллями. Все хор-рошо?

— Да, кажется.

— Вы закончили?

— Вроде бы.

— Джошуа…

— Что?

— Беги.

Каменная крышка люка скользнула обратно на место; кроме взрытой земли, не осталось никаких следов туннеля.