Раздумывая, какой фрукт погрузить под струю первым — персик или яблоко — я вдруг почувствовала лёгкое прикосновение к обнажённой спине.

— Ты прекрасна, — прошептали мне на ухо. Обернувшись, я наткнулась на Мира, выглядевшего в светлом костюме очень необычно. Он смотрел на меня с таким восхищением, что я смутилась.

— Что ты делаешь, — прошептала я. — Заметят же.

— Кто и что? Неужели я не могу сказать пару слов своей сотруднице? Я, между прочим, тут уже с половиной дам пококетничал, неужели ты думаешь, что они тоже сидят у меня на коленках? — улыбнулся Мир, лукаво прищурив один глаз.

— Думаю, тебе меня хватает, — я тоже попыталась прищурить один глаз, но потерпела сокрушительное поражение под тихое хихиканье Рашидова. — Ну перестань! Мы с тобой не похожи на людей, которые разговаривают о погоде и вообще второй раз в жизни видят друг друга.

Рассмеявшись, Мир взял кусочек персика, обмакнул в шоколад, а потом ловко закинул его мне в рот. И, не дав опомниться, легко поцеловал в губы, прошептав:

— Меньше беспокойся о том, что подумают другие.

Подмигнув напоследок, он ретировался, а я затравленно огляделась по сторонам. Кажется, никто не заметил! Невероятно. Но каков нахал! Впрочем, Мир, как всегда, прав. Я действительно слишком часто думаю о том, что обо мне могут сказать другие люди. А ведь я никогда не делала ничего предосудительного. Зачем же беспокоиться?..

Рашидов, отойдя от меня в противоположный угол, как ни в чём не бывало влился в компанию менеджеров отдела продаж, среди которых были одни женщины, а я с улыбкой следила за тем, как они пытаются его очаровать. Заметив мой взгляд, Мир опять хитро прищурил один глаз, и я расхохоталась.

Почти в тот же миг я захлебнулась собственным смехом. Потому что чуть левее от этой компании охотниц за вниманием «биг босса» находился вход в зал ресторана, и в этот момент на пороге как раз стоял Громов… со своей женой.

Она была ослепительна. Изящное золотое платье из тонкой ткани облегало стройную фигуру без намёка на лишний вес, распущенные пшеничные волосы мягкими локонами спускались по плечам и спине. Осанка у женщины была королевская, ярко-зелёные глаза смотрели по сторонам с выражением достоинства и гордости за свою персону. Глядя на такое совершенство, я резко почувствовала комплекс неполноценности.

Действительно, Анжелика была похожа на мать так же, как Лисёнок — на Громова.

Пока я разглядывала жену Максима Петровича, он и его спутница прошли в зал, поминутно со всеми здороваясь и кивая головами, как китайские болванчики. В мою сторону они не смотрели, и хорошо, потому что я резко начала оглядываться в поисках официантов с шампанским. Нужно срочно выпить.

— Красава, — услышала я вдруг голос слева от себя. Подпрыгнув, я обернулась и увидела ухмыляющуюся во весь рот Светочку.

— Кто? — спросила я сердито.

— Вообще я про жену Громова. Красава, да? Ей, походу, около сорока, а смотри, какая фигура! А грудь! М-м-м…

— Света-а-а…

— Ну что? Хотя… знаешь, что, Зотова?

— Что? — я прищурилась в предчувствии очередного Светочкиного откровения.

— Ты лучше! Ну серьёзно, чего ты хмыкаешь? У тебя красота более… живая, что ли. И фигура лучше. Аппетитней.

— О господи, Света, ну сколько можно?! Я тебя скоро задушу!

— Не задушишь, — она хмыкнула. — Ты без меня загнёшься среди всей нашей бумажной волокиты. Ладно, пошли за стол лучше сядем.

— И подальше от Громова, — уточнила я.

— Размечталась! Там уже таблички с именами стоят. Так что топай давай, вон наш столик.

Столик оказался крайним, прямо возле импровизированной сцены, и я порадовалась тому, что Громов с женой всё-таки оказались за соседним. Не знаю, кто мне так удружил, но я была готова расцеловать этого человека.

Между тем сотрудники издательства рассаживались по своим местам, с неохотой отлипая от шоколадных фонтанов. Я увидела, как Мир с Королёвым, оба в светлых костюмах, о чём-то тихо переговариваются, стоя возле ступенек, ведущих на сцену. В конце концов Рашидов кивнул и сел во главе нашего стола, даже не взглянув на меня.

— Это и есть Эльмир Рашидов? — наклонившись, шепнула Светочка мне на ухо.

— Угу, — я кивнула.

— Красивый. Особенно глаза. Жаль, что немолодой уже.

Почему-то после этого комментария Светы я покосилась на Мира и стала рассматривать седину в его волосах. А ведь он ровесник Михаила Юрьевича. Я почему-то ни разу не задумывалась о возрасте Рашидова, просто воспринимала его таким, какой он есть.

— Почему «жаль»? Неужели будь он помоложе, попыталась бы охмурить? — я улыбнулась, лукаво глядя на Светочку.

Подруга прищурилась.

— Может быть, Наташ, может быть. В любом случае, я очень сомневаюсь, что у него есть недостаток в женщинах. Наверняка целый гарем.

Я вздрогнула. Гарем? Чёрт, а я ведь и о женщинах Мира ни разу не спрашивала. Сидела на коленках, откровенничала, а ведь у него уже пять лет как жена умерла. И что, где этот гарем обитает? Не в офисе же он их содержит…

Пока я размышляла о Мире и его гареме, в зале воцарилась полная тишина. Подняв глаза, я увидела, что на сцену вышел улыбающийся Королёв с микрофоном в руках. Ох! Зная многословность Сергея Борисовича, я заранее приготовилась к мучительной смерти.

— Добрый вечер, — раздались нестройные аплодисменты и даже — кто бы мог подумать! — несколько уже изрядно пьяных голосов, кричащих разнообразные приветствия. И когда только успели, вечер же только начался… — Сегодня, как вы все знаете, нашему издательству исполняется пятнадцать лет. Давайте немного вспомним, какими мы были в самом начале…

Как я и думала, Королёв был в своём репертуаре — начал рассказывать о истории создания «Радуги», её эволюции и росте, первых успехах, планах на развитие… Вся речь заняла минут двадцать, и к концу я искренне боролась с желанием упасть на стол и громко захрапеть. Судя по остекленевшему взгляду Рашидова, его преследовало то же желание.

— А теперь, прежде, чем мы приступим к праздничному ужину, наш непосредственный начальник и владелец Эльмир Рашидов хочет поблагодарить некоторых сотрудников и… м-м-м… в общем, он лучше сам вам об этом скажет, — как-то неловко закончил Королёв, и Мир, внезапно выпрямившийся во весь свой немалый рост, вскочил на сцену.

Привыкнув видеть его в домашнем костюме, который был тёмным, сейчас я невольно залюбовалась Рашидовым — всё-таки белый цвет его необыкновенно красил, а уж почти чёрные глаза на контрасте смотрелись очень необычно.

— Благодарю вас, Сергей Борисович, за столь захватывающую преамбулу… — я хмыкнула, уловив в голосе Мира еле уловимую иронию. Судя по всему, эту иронию поймала я одна. — Все эти пятнадцать лет мы работали в хорошем, дружном коллективе. И есть люди, которые немало сделали для становления и развития издательства. Этих людей я хотел бы выделить отдельно. Они отличаются талантом и любовью к своему делу, и я не буду откладывать, а начну с первого человека… Иван Фёдорович Дубинин!