— Кто же мог украсть лошадей? Может быть, дон Исидро? — волнуясь, предположила Мегги.

— На этот раз нет, — холодно отрезала всегда приветливая мисс Нессельрод. — Мы полагаем, это дело рук дона Федерико.

— Абсурд! С какой стати, мэм, он станет заниматься такими вещами? О, я знаю, Иоханнес уверен, что это дон Федерико однажды уже пытался убить его, но...

— Но ты, конечно, не веришь? — перебила девушку мисс Нессельрод.

— Конечно нет! Дон Федерико — дворянин, джентльмен, он никогда не способен совершить такое!

— Но ведь ты должна была бы знать, Мегги, что именно твой отец, капитан Лаурел, предупреждал Иоханнеса о возможных неприятностях именно с Федерико.

— Мой отец не знает дона Федерико, никогда не встречался с ним.

— Ну, ладно, увидим, как развернутся события! — Мисс Нессельрод отодвинула в сторону почту, сложила перед собой на столе руки. — Имеешь ли ты, Мегги, представление, где сейчас может быть дон Федерико? — Она пристально взглянула на девушку.

Откуда Мегги было знать об этом? Он не сказал ей, когда появится у них в доме в следующий раз. Зато Иоханнес, как он мог...

— Как мог Иоханнес так уехать? Даже не попрощался! — продолжала Мегги изливать душу.

— Ему пришлось очень быстро собраться и, поскольку вы поссорились...

— Уверяю вас, это была не настоящая ссора, мэм! Просто, наверное, он расстроился, когда узнал, что дон Федерико навещает меня, но я не думала, что это может для него что-то значить!

— Иоханнес почувствовал, что его предали, я в этом уверена. Как бы ни было тяжело, но ты, Мегги, должна решить, где тебе изменяет чувство меры, к кому ты привязана больше. Иоханнес ЗНАЕТ, что дон Федерико пытался убить его, и, кстати, — не один раз. Когда дон Исидро бросил Иоханнеса в пустыне, именно дон Федерико настаивал на том, чтобы уничтожить его, оставив на съедение койотам, чтобы уж быть окончательно уверенным в его гибели.

— Не верю в это! Не верю! Иоханнес был тогда маленьким мальчиком и не мог помнить то, о чем вы тут рассказываете!

— Как видишь, запомнил... Так все же, Мегги, где сейчас дон Федерико? Уверена, он отправился в пустыню, чтобы собственными глазами увидеть...

— Вы говорите... отвратительные вещи! — Мегги решительно поднялась со стула. — И я этому не верю!

— А твои отец верил, потому и предупреждал Иоханнеса.

— Я должна отыскать Ханни!..

— Мегги, неужели ты еще не поняла, что ни один человек не сможет найти его, кроме, может быть, Келсо, работающего у меня. Преследуя угнанных лошадей, Ханни может углубиться в этой дикой стране на очень далекое расстояние.

— Я не думала, что он уедет... так. Думала, увижу его еще раз...

— Мегги, постарайся же понять. С тех пор как он себя помнит, жизнь его постоянно находится в опасности. Даже собственный родной дедушка и тот жаждал его смерти. На глазах Иоханнеса погиб его отец, потом и его самого схватили и бросили умирать в пустыне. Веришь ты этому или нет, твое дело, но он-то уверен: тут не могло быть ошибки — дон Федерико был среди тех, кто отвозил его на верную смерть. Ханни научился многое воспринимать относительно спокойно, но не то, что произошло перед отъездом. Пойми наконец, у него не было в жизни момента, чтобы он чувствовал себя в полной безопасности! Поэтому Иоханнес стал очень осторожным. Уверена, он любил... или продолжает любить тебя. И вдруг внезапно обнаруживает, что та, единственная, которая так дорога ему, принимает в своем доме его злейшего врага.

Он уехал в пустыню, и, если уж ты хочешь знать о нем все, то тебе должно быть известно, что Иоханнеса тянет к пустыне все время или, уж не знаю... ее к нему.

— Он говорил мне об этом.

— Его родители пережили там свою любовь, счастье. Несмотря на преследование дона Исидро, нашли в пустыне мир и спокойствие. У Иоханнееса есть и немалый собственный опыт жизни, приобретенный благодаря индейцам. И в местах, где большинство ощущает страшное одиночество, он словно в родном доме.

— Что вы этим хотите сказать, мэм?

Мисс Нессельрод в волнении сплела пальцы рук.

— Я хочу сказать, Мегги, что, если ему даже и удастся на сей раз спастись, он может не вернуться обратно.

— Что?! Вы считаете, Ханни останется там навсегда?

— Именно это я и имею в виду. Человеческие отношения, Мегги, очень хрупки. Они должны укрепиться, после того как пустили слабые, нежные побеги. Иоханнее один из немногих совершенных людей, каких я когда-либо знала. Он наделен способностью понять другого человека, отнестись с состраданием, оставаясь при этом очень сильным. Он обладает каким-то внутренним спокойствием и равновесием, какого я не видела ни в ком, за исключением буддийского монаха, встреченного мной однажды в Монголии, когда я была совсем молоденькой девушкой.

Ты должна понять, Мегги, что Иоханнесу после всего случившегося, может быть, теперь никто и не нужен.

— Какие же... у меня... шансы, мэм?

— Я сказала, что ему никто не нужен, но я не говорила, что он не хочет никого видеть. Однажды как-то он сказал мне, что счастье возможно лишь между двумя, что оно должно быть поделено поровну. Ведь перед его глазами всегда жил пример его родителей.

Вы с Иоханнесом, как мне кажется, просто нашли друг друга. Думаю, искал-то, конечно, каждый из вас, но Иоханнее с меньшей уверенностью, чем ты. Ты прекрасная девушка, Мегги, к тебе тянутся люди из которых ты выбираешь себе в друзья естественных, легких, непринужденных, не прилагая к этому совершенно никаких усилий.

Иоханнес жил не на одном месте, встречался со многими людьми. Но прежде чем успевал понять их и привыкнуть к ним, приходилось переезжать на другое место. Близкие отношения ему непонятны, потому что у него нет уверенности, на которой они, как правило, держатся. Результатом полнейшего одиночества и стало его внутреннее спокойствие. Это звучит странно, но он намеренно привыкал к одинокой жизни.

— Вы давно знаете его, мисс Нессельрод?

— Дольше, чем любой, живущий здесь. Только мистер Келсо и мистер Джакоб Финней знакомы и ним столько же, сколько и я. Но они не проводили с ним вместе долгие длинные ночи в фургоне, когда мы переезжали сюда, в Калифорнию...

Мегги сидела тихо, слушала внимательно, и мисс Нессельрод, сложив бумаги, занялась просмотром стопки писем: одни, судя по штемпелям, пришли из-за океана, другие — из Штатов.

— Полагаю, что вовсе не знала Иоханнеса, — призналась наконец Мегги после долгого раздумья. — Я полагала...

— ...что он такой же, как и другие? — закончила за нее мисс Нессельрод. — Нет, он не такой, девочка! Он в значительной степени более сложен, чем его сверстники, и в то же время, как ни странно, более прост. Он прочитал так много книг, как никто из моих знакомых. Он всегда серьезно обдумывает то, что извлек из книг, из того, что увидел, чему научился...