Но даже имея при себе камень, Реджис предчувствовал грозящую беду. Ворга не удавалось убедить с такой же легкостью, как хозяина, и уж конечно, магия действовала на свирепое животное вовсе не так сильно, как возможность отведать свежей плоти хафлинга, да и орк не отличался чрезмерным терпением. Хуже всего было то, что хафлинг несколько раз чувствовал приближение обморока, ибо от раздробленной руки исходили вспышки пронзительной боли, охватывающей все тело, отчего Реджис едва не терял рассудок.

Подумав о друзьях, хафлинг напомнил себе, что не имеет права на ошибку — ради собственного же блага и ради блага товарищей.

Реджису оставалось лишь поддерживать стремительную скачку на юг, надеясь, что либо представится случай прикончить всадника и животное, либо возможность незаметно ускользнуть. Но несмотря на весь ужас своего положения, хафлинг понимал, что ему никогда не преодолеть пешком столь же длительного расстояния, как верхом на ворге. Когда на следующее утро землю осветили первые лучи солнца, то горы на юге, окаймлявшие восточный край Пути Падения, оказались гораздо ближе, чем скалистый хребет, оставленный позади.

Орку хотелось спать, но Реджис знал, что это невозможно. Хафлинг не сомневался: ворг закусит им тотчас, лишь только громадная тварь прикроет глаза.

— В горы, — запинаясь, повторил Реджис на наречии орков. — Расставить лагерь здесь — и тогда нас найдут дворфы.

С ворчанием орк гнал изможденного ворга вперед.

Едва они повернули на склоны гор, как Реджис принялся внимательно разглядывать каждый поворот и каждый утес, в отчаянии выискивая место, где можно было бы удрать. Хафлинг устроил бы небольшой утес, где можно тихо соскользнуть с ворга и исчезнуть в низкорослом кустарнике, или же река, течение которой унесло бы его подальше от зловещих спутников.

Высмотрев несколько подходящих мест, хафлинг, однако, не раз оставлял мысли о бегстве, ибо был чересчур перепуган, чтобы улизнуть. Реджис пытался набраться мужества, вспоминая о бедствиях, что терпят на севере друзья, но по-прежнему так и не разглядел места, где смог бы скрыться.

Однако по тону жалоб орка Реджис понял, что необходимо незамедлительно что-нибудь предпринять.

— Встаем на привал, — сообщил орк.

Реджис лихорадочно высматривал путь к бегству, не забывая о небольшой булаве, висящей на поясе.

Хафлинг собрался было немедленно достать оружие и раздробить орку макушку. Однако у Реджиса, как не старался он себя убедить, не поднималась рука, ибо хафлинг знал, что удару надлежит быть столь сильным и метким, чтобы тварь повалилась на месте, однако он вовсе не был уверен в собственных силах. Реджис знал наверняка, что не справился бы с воргом, даже будь его рука неповрежденной. Не успеет он тронуть орка, как на горле сомкнутся ужасные челюсти.

Хафлинг оставался в живых лишь благодаря хозяину ворга — орку.

Бедняга едва не свалился на землю, когда внезапно ворг остановился на небольшом пятачке ровной земли на плоскогорье. Лишь когда оскалившаяся тварь обернулась и щелкнула зубами у самой ноги, Реджис догадался слезть на землю. Он отбежал в сторону, и следом за ним метнулся ворг, однако хищника остановил орк — руганью и пинками под хвост.

Ворг отполз в сторону, грызя Реджиса полным ненависти взглядом, точно говоря: стоит орку заснуть — и огромный ворг немедленно прикончит хафлинга.

Решение подсказали деревья, что росли вокруг лужайки. Смертельно уставший, перепуганный Реджис, все тело которого ныло после невыносимых испытаний, добрался до подходящего дерева и начал взбираться вверх.

— Куда собрался? — требовательно спросил орк.

— Я буду сторожить лагерь первым, — ответил Реджис.

— Пусть сторожит собака, — с этими словами орк указал на ворга, обнажившего ужасные клыки.

— И я! — настаивал хафлинг.

Вскарабкавшись на верхушку дерева настолько быстро, насколько позволяла сломанная рука, Реджис поспешно скрылся от орка подальше.

Высмотрев укромный уголок, хафлинг прислонился к дереву спиной, свесив ноги с ветви, и постарался себя обезопасить. Реджис собрался было спуститься и убедить орка продолжать путь дальше, в одиночку, однако хафлинг понимал, что всем, прежде всего — воргу, необходим отдых, хотя, упади зубастая тварь от истощения замертво, Реджис не пролил бы не слезинки.

То и дело Реджис оглядывался на север, на далекие Низины, думая о друзьях.

Оставалось лишь надеяться, что они еще живы.

— Три строения полыхают, — сообщил Дагнаббит Кэтти-бри и Вульфгару, бодрствовавшим над ложем Бренора.

Под лазарет отвели глубокие туннели для рабочих, расположенные под башней Витегроо: катакомбы позволяли осматривать под башней основные точки опоры. В сущности, то была самая прочная часть городских строений — гораздо прочнее, чем башня наверху, ибо дворфы, нанятые Витегроо для строительства башни, начали работу с туннелей, укрепив их на случай непогоды и вражеского вторжения, поскольку именно там строители обитали во время многомесячного возведения башни.

Однако тесные туннели едва ли могли заменить убежища от обстрела. Друзья находились в самом просторном помещении, в единственном месте, которое можно было бы по праву назвать комнатой, но Вульфгар даже не мог выпрямиться в полный рост. Чтобы пробраться внутрь, варвару пришлось на животе ползти длинным, десяти футов ходом.

— Здания возведены из камня, — возразила Кэтти-бри.

— На многочисленных деревянных остовах, — в свою очередь возразил дворф и сел близ Бренора — Великаны швырнули несколько котлов с зажигательной смесью, а обстрел камнями участился.

— Слаженно действуют, — заметил Вульфгар.

— Верно, — согласился Дагнаббит, — перекрыли все пути на юг. — Дворф взглянул на бледного, ослабевшего Бренора; с каждым вздохом едва вздымалась широкая грудь короля. — Кроме этого пути.

Ко всеобщему удивлению, Бренор открыл один глаз и даже смог повернуться к Дагнаббиту.

— Тогда вы прихватите по пути с собою и шайку вонючих орков, — заявил король и вновь обессилено опустился на постель.

Тотчас же к нему приблизилась Кэтти-бри, принялась хлопотать, но, быстро осмотрев приемного отца, поняла: тот вновь впал в полузабытье.

— А где Донник? — спросила женщина, имея в виду жреца, что остался вместе с отрядом дворфов после того, как путешественники поделились на два отряда.

— Лечит Витегроо, хотя я думаю, что старине волшебнику скоро придет конец, — ответил Дагнаббит. — Донник сказал, что пока он сделал для Бренора все, что мог, и он думает так же, как думаю я: если мы хотим выбраться отсюда, то волшебник — незаменим.

С трудом совладала Кэтти-бри с желанием накричать на беднягу Дагнаббита, ибо женщина понимала: несмотря на внешне бесчувственное отношение к Бренору, молодой дворф страдает из-за плачевного состояния короля не меньше, чем она сама. Однако вопреки всему Дагнаббит сохранял практический подход. Он командовал войсками Мифрил Халла, и всегда принимал решение, обещавшее наилучший результат, с каким бы трудом подобные решения ни давались. Кэтти-бри поняла, что из-за беспомощности, из-за того, что приходится сидеть и смотреть, как покидает Бренора жизнь, молодой дворф рассержен и расстроен не меньше, чем Кэтти-бри.