Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Интересно, если отец расскажет своему сыну о своем выборе, скажет ли тот, что его родитель поступил правильно?
– Да, – Сора чуть пожала плечами. – Я пару раз видела того юношу. Он хорош, но что-то в его взгляде холодит меня.
– Знаешь, – попытался отшутиться ее муж. – От твоего взора тоже не всем тепло.
Женщина цыкнула и играючи толкнула его в бок, так же как и двадцать два года назад.
Ее привлек детский смех, доносившийся из – за угла, там Сакура вместе с Хикари собирала очередной карточный домик, что через секунду распался, оставляя после себя море разномастных игральных карт.
Муж Сакуры, Рока Вада, улыбаясь, посматривал в их сторону, одновременно играя в шахматы с отцом Соры, так не часто посещавшим императорскую семью. Ее родители так и остались простым средним классом, хоть и стали жить намного лучше, да и долгов больше не было. А раньше… Раньше они, купив квартиру одной, с трудом позволили обучение младшей дочери, потом Сора начала подрабатывать, отдавая почти все деньги родителям и вот тут произошла знаменательная встреча с кронпринцем, что принесла ей так и радость, так и боль.
В романах ее «вечно соперницы» герои искрили жизнью, разрывали связи, исцеляли сердца. Интересно, чтобы подумали люди, если бы узнали что в жизни автора совершенно иные события. Статичные и тихие. Последние пять лет совершенно убедили Сору, что ее муж ни за что ее не покинет: будет с ней рядом телом, временами даже душой. В их истории не будет неожиданных поворотов, кроме конечно Сакуры и Саши, как пары, но тут она надеялась на адекватность последнего.
И все же медленно, но верно червь обиды ел ее изнутри, отравляя сердце. Она все же человек.
31.10.2022
С Днем Рождения!
К.
06.11.2022
Сорок шесть – так и до половины века недалеко.
A.P.
25.12.2022
С Новым годом и Рождеством.
Императорская семья
31.12.2022
С Новым годом!
Полиньяк
Статичность и холодность серых камней зданий мегаполисов его никогда не впечатляла. Может быть поэтому, временами он выбирался в старый дворец на пару дней, чтобы отдохнуть. Дворец был окружен садом и лужайками, а позади располагался пролесок из еловых деревьев. Посаженный еще его дедом.
А что он успел оставить в наследие? Ничего кроме воспоминаний и пару строк в учебнике по истории. Еще есть надежда, что однажды Анна посвятит или поблагодарит его за книгу, вот и все.
Даже Виктор с Сакурой куда больше совершили в жизни. Он явно чувствовал, что был не отличным отцом, хоть и попытался – для детей богиней всегда будет утонченной Сора с ее фиксированной осанкой и манерами. Ему же хотелось, чтобы сын разговаривал с ним, советовался, а Хикари, пряталась бы у него в кабинете после какой-нибудь проделки.
Интересно в той семье как?
В той семье сейчас все спали, лишь Анна, будучи единственной «совой» в семье, лежала сейчас рядом с мужем, грустно улыбаясь и рассматривая спящего его.
Ему было пятьдесят три и из них восемнадцать лет он был ее мужем. Каменной стеной. Гарантом. Анна всегда думала, что должна ему, хотя бы за то, что он позволял ей быть собой.
А еще он все так же потрясающе выглядел со своим поджатым телом и идеально выбритым лицом. Единственное, что раскрывало его возраст это паутинки у глаз и рта, а так же серебро коротко стриженных волос, которые, в отличие от Анны он и не думал закрашивать, шутя, что однажды станет похож на Ричарда Гира. Его жену эта идея не вдохновляла, но это были его волосы, так что ей просто пришлось со временем смириться с его упорством, показывать миру насколько он стар.
За эти годы их пара стала отлаженным механизмом, что перемалывал любые неприятности. Анна на все сто процентов была уверена, что муж всегда будет на ее стороне. Посему она была уверена в том, что сможет все ему простить и понять. И из всех сил старалась быть похожей на него.
Чуть скривив лицо, Виктор открыл глаза и, повернувшись на бок, увидел, что княгиня снова не спит. Поначалу, эта ее привычка разглядывать комнату и его во сне, раздражала мужчину, со временем он просто привык и чаще всего отворачивался от нее, засыпая.
– Снова? – тихо спросил он, потерев переносицу.
Анна закатила глаза и вымученно улыбнулась. В ее романах все заканчивалось свадьбой или хотя бы помолвкой: будние дни, ночи, спустя десять лет после свадьбы никто читать не будет, да и ей не хотелось описывать эту серость, что иногда все же играла яркими моментами.
– Может ты будешь просто позже ложиться? Не со мной. Потом. Просто приходи, – пробормотал сонно мужчина, стараясь окончательно не сомкнуть глаза.
– Угу, – усмехнулась Анна, нежно поглаживая его лбу. – В прошлый раз, я спотыкнувшись в темноте, сломала ногу. Спи уже.
Княгиня придвинулась к нему и кротко поцеловала в его улыбающиеся губы. В такие моменты ее сердце готово было разорваться от переполняющего счастья, нежности и любви. Но как же это переполненное сердце могло любить двоих. Это мучило не только Анну, но и Куроки, недавно вспоминавшего май двухтысячного.
Он столько раз в своей жизни повторял, что неделя – это маленькая жизнь, что и забыл, кто первым ее произнес. Но эта фраза ясно и четко ассоциировалась с той майской поездкой, когда ему было всего двадцать три, а Анна все еще носила челку и волосы ее были темнее. Все было иначе, но казалось, что именно эти воспоминания согреты римским солнцем.
Они летели бюджетным самолетом из Варшавы в Рим, смеялись и недоумевали, как до этого додумались. Им было хорошо, их ничего не связывало. Пока что.
– Эта женщина уже полчаса оглядывается на нас и хмурит брови, – прошептала Анна на ухо Куроки, кивнув на женщину семидесяти лет, сидевшую у входа на другом ряду.
– Она явно завидует моим длинным ногам, – улыбнулся упонец, постаравшись размять свои нижние конечности. Расстояние между креслами явно не было рассчитано для таких как он.
– Не надейся, – фыркнула девушка и снова откинулась на сидение. – Иногда мне кажется, что все вокруг знают кто я.
– Какое самомнение, – Куроки взял ее за руку и поцеловал кончики пальцев. – Большинство моих будущих подданных навряд ли узнают меня, даже если я буду стоять посреди
