– Малена… я не думаю, что у нас все будет гладко, но ты можешь попробовать. Мои дети называют меня мамой, мне приятно будет, если и ты меня станешь так называть.

– Вы… уверены в этом?

– Да.

– Я буду считать это честью… мама.

София Рустамовна улыбнулась еще раз. Да, девочка умна. И потребуется время, чтобы ее приручить, но, может быть, Давид сделал правильный выбор? Известно же, что умные и сильные дети рождаются от умных и сильных женщин. А им нужны именно такие.

– А теперь, Малечка, давай обсудим все, что нам надо подготовить для свадьбы. У нас еще столько хлопот… дочка.

* * *

Ага, будь воля Марии-Элены, она бы не устраивала такого балагана. Но – положение обязывает.

Сначала – светская свадьба. Потом – церковная. Из загса все дружненько едут в церковь, в ту самую, в булочниковскую… там пока идет реконструкция?

Наплевать!

Свадьбу уже санкционировали сверху. Иконы повесим, леса задрапируем занавесками, алтарь восстановили в первую очередь, героям отказывать нельзя. Из таких поступков легенды и складываются.

Областной архиерей, прослышав про находки, лично приехал, ахнул, пожал руку Эдуарду Асатиани и заявил, что только истинно православные люди могут совершить такой подвиг. А в нечестные руки клад не дался бы, так-то.

«Нечестные» люди, которые не один десяток таких кладов вырыли, посмеялись, но результат получился очень даже положительный для Асатиани. Эдуарда привечали и раньше, потому как делился, а сейчас он стал модным. Своего рода bonton[20].

Фирма ловила заказы на лету, телефоны не остывали, и было похоже, что Асатиани долго будет поддерживать эту шумиху. Что ж, как сказал кто-то из великих: «Мне плевать, что обо мне пишут, лишь бы мою фамилию писали правильно»[21]. Но положительная реклама все же лучше отрицательной.

А Малена готовилась к свадьбе.

Вот тут она и оценила своих будущих золовок, свекровь и даже Давида. Боги милостивые, сколько ж всего нужно, чтобы выйти замуж?

Платье, туфли, аксессуары, белье (белое отлично гармонировало с красным тоном всей Малены, когда она в одном белье посмотрелась в зеркало), костюмы, цветы, приглашения, помещение, праздничный обед, машины, музыка, фотографии…

Матильда убила бы.

Малена стиснула зубы и впряглась в работу. И видеть не видела, какими взглядами обменивались иногда София Асатиани и ее дочери. Они этому учились на ходу, став богатыми. Иногда получалось хорошо, иногда плохо, но получалось. А у Малены все выходило само собой.

От разговоров до распоряжений, от организации праздника до приказов портным. Дамам Асатиани это давалось кровью и болью. Малена это словно бы всегда знала.

Так кто ее воспитывал? И как?

Ответ был прост. Монастырское воспитание – это не одни молитвы. Как Марию-Элену ни пытались сломать, но образование ей дали соответствующее. Она могла руководить большим хозяйством, она распоряжалась слугами, она впитала это с молоком матери и видела, как это делает мачеха. Применить эти знания в двадцать первом веке?

Запросто.

И все чаще за спиной у девушки раздавались шепотки: «кровь сказывается», «аристократка», «повезло Давиду»…

Асатиани млели полным составом. Малена при случае подчеркивала, что алмаз, прежде чем он станет бриллиантом, надо найти, отмыть, огранить… вот кто нашел – того и ценность. К примеру, вот Давид Асатиани разглядел и нашел. А остальные уж простите. Ищите да обрящете.

Спорить было сложно.

Чего не ожидала Мария-Элена, да и Матильда, – это визита Анжелики.

* * *

– Матильда?

– Да, – чуть с заминкой отозвалась Мария-Элена.

– Уделишь мне пару минут?

– Простите, а вы кто?

– Не узнаешь? Анжелика.

– Как… ах, Анжелика. Да, я вас помню. Что вам угодно?

На том конце провода замешкались, а потом вздохнули.

– Мы можем поговорить? Наедине?

Соображать пришлось быстро. Приглашать эту заразу к Давиду или на свою территорию? Матильда решительно не советовала. Мало ли какие пакости подстроит обиженная девица? Можно встретиться с ней немедленно – и там, где она не ждет. К примеру…

– Можем. Подъезжайте в «Макдоналдсу», я там буду через десять мнут. Знаете, на Садовой?

Это было буквально в двух шагах, так что Малена успеет.

– Хм… «Макдоналдс»? – и так это прозвучало, словно даму желают дохлыми крысами накормить. Или в бомжатник приглашают.

– Могу не приходить. – Малена ничего не теряла. Собеседница это поняла и отыграла назад:

– Хорошо. Я буду.

– Жду.

Мария-Элена щелкнула кнопкой телефона, отключаясь, и поглядела в зеркало. Джинсы, водолазка, ветровка сверху, кроссовки на ноги – и что еще надо? Все прекрасно смотрится. Спортивный стиль на то и спортивный.

– Может, подкраситься? – предложила Матильда.

– Не стоит, – махнула рукой Мария-Элена. Чуть-чуть краски было, тушь на ресницах, помада, а что еще надо? Раскрашивать себя в середине дня – тоже дурной тон.

И девушки поспешили к «Макдоналдсу».

Что там у нас в меню? О! Картошка фри и кока-кола. Мегакалорийно, зато вкусно и точно не отравишься.

* * *

Анжелика появилась через десять минут. И выглядела она…

Вот Малена смотрелась в «Макдоналдсе» своей. Мало ли кто там в джинсах бегает? А Анжелика – чужеродным элементом. Мини в стразах, шпильки высотой с Эйфелеву башню, дорогущая сумочка… и вот это великолепие подходит и распоряжается:

– Закажите мне воды. Минеральной, без газа, лучше французской, если у них есть.

Малена посмотрела с искренним удивлением. Вот ведь… дура?

– Здравствуйте, Анжелика.

– Добрый день.

– Я вас слушаю?

Ничего заказывать Малена точно не собиралась. Вот еще не хватало! Анжелика это поняла и сморщила нос с видом королевы в изгнании. Вышло смешно и нелепо. На поле роза – королева, в оранжерее – середнячок. Рядом с той же Юлией или Дианой Анжелика казалась эталоном, рядом с Маленой – нелепой неуклюжей девчонкой. Она-то играла, а герцогесса жила.

– Сколько вы хотите?

– За что? – не поняла Малена.

– Чтобы уехать. – Анжелика села за стол, нервным движением бросила перед собой сумочку, побарабанила по ней ногтями такой длины, что гоголевский Вий в гробу перевернулся от зависти. Куда ему, бедолаге, без маникюра.