— Нет. Сказали, что старая очень.

— Впрочем, он вскоре уехал в университет, да?

— Я так гордилась им! И приняли, и даже стипендию положили! Он и в школе учился замечательно, а в университете им нахвалиться не могли — грамотами засыпали. Даже денежные премии давали! Ну а потом он фирму основал, чтобы свое великое изобретение продвигать. Земли под ногами от счастья не чувствовал! Обещал мне новый дом, настоящий. Я только отмахивалась: на что мне, я с непривычки в нем заблужусь! Его радовала сама возможность отблагодарить меня… и вообще делать людям добро. Он ведь до тюрьмы был совсем другой, мой Джек! Мухи не обидит. А теперь, если вы правду рассказываете…

— Я не хотел вас огорчать. Но я почти совершенно уверен: Кулпепер — его рук дело.

Старушка тихо ахнула.

— Вы правильно сказали: с его умом и железной волей он в состоянии причинить много бед, — продолжал Берк. — И я опасаюсь, что Кулпепер — только начало.

— Боже мой, Боже мой… — запричитала старушка. — Чем же я могу помочь? С человеком, о котором вы говорите, я незнакома. Я помню прилежного и доброго мальчика, потом энергичного и трудолюбивого студента. Даже в зале суда он был другой, какой-то чужой, окаменелый… А теперь столько месяцев на свободе, уж позвонить-то он мог…

— Но если он все-таки объявится…

— Да-да, конечно, я вам сообщу. Оставьте номер своего телефона.

Берк написал на листке из блокнота свой дублинский номер.

Когда они прощались, Мэнди, которая держалась молодцом во время всего разговора, вдруг расплакалась.

— Если Джек что-нибудь… планирует, — сказала она, — то я догадываюсь, когда это случится.

Берк широко распахнул глаза.

— Когда? И откуда вы знаете?

— Двадцать второго июня. Для индейцев это очень важная дата. День солнцестояния. День Танца Солнца. Для большинства племен — главный праздник года. Белое правительство в девятнадцатом веке запретило Танец Солнца. Я знаю, потому что Джек писал в школе сочинение на эту тему. Он говорил: отобрать у индейцев Танец Солнца — все равно что христианам запретить справлять Рождество!

— А почему этот праздник запретили?

— Некоторые племена имели довольно грубые обычаи: самоистязание, жертвенные животные, пенис быка на шесте как символ плодовитости и плодородия… Тогдашним белым это казалось возмутительным варварством. И потом пляски до изнеможения, пение, барабаны бьют — опять же непросвещенная дикость… Словом, если Джек задумал мстить, то он наверняка выберет именно эту, глубоко символическую дату.

Берк нахмурился. На календаре было тринадцатое июня.

Мэнди угадала, о чем он думает, и, вытирая слезы платочком, добавила печально:

— Да, остается меньше десяти дней…

Сан-Франциско

14 июня

Сан-Франциско ночью. От его вида дух захватывало.

Въезжая в город, Уилсон искренне любовался им. Огни подчеркивали холмистый ландшафт, небоскребы смотрелись сказочно, мосты были в гирляндах света, а фары и задние фонари машин служили дополнительным текучим украшением сбегающих к заливу улиц. И чем ближе был центр, тем эффектнее сочетались краски, тем величественнее смотрелся ночной абрис дивного города.

Сан-Франциско обязан своей красотой, конечно, прежде всего вознесенностью над морем, но именно современные технологии дают ему такое великолепие ночью. И одним из отцов этого волшебства был Тесла: благодаря в том числе и его изобретениям стала возможна первая городская иллюминация — в знаменитом Белом Городе на Чикагской всемирной выставке.

Какая ирония судьбы, думал Уилсон, что другое изобретение Теслы, доработанное им, Уилсоном, погасит электрические огни навсегда! Через несколько дней Америка забудет про ночную жизнь и опять станет ложиться спать с курами, а просыпаться с петухами.

Занятно, быстро ли влажный воздух залива истребит ставшие ненужными автомобили? Как долго они будут ржаветь, пока не исчезнут совсем? Что станет с пластиком? С резиной? Пройдут столетия, прежде чем окончательно исчезнут следы сегодняшней цивилизации. Что будет на месте Сан-Франциско? Опять леса по холмам?..

Дольше всего простоят мосты. Ржавые, непригодные. А потом и их прикончит очередное землетрясение.

В городе Уилсон ощутил, как заманчива нормальная, обыкновенная жизнь. Они с Ириной были бы счастливы здесь. Он мог бы продать ранчо и купить приличный дом в Сан-Франциско. Мог бы найти хорошую работу или начать собственный бизнес. Спрос на толковых инженеров всегда велик, и никто не станет обращать внимание на его «криминальное прошлое». Любой непредвзятый работодатель сразу поймет, что Уилсон просто жертва глупого стечения обстоятельств, а не какой-то врожденный преступник. Уилсон представил себе, сколько удовольствия он мог бы доставить Ирине, показывая ей Китайский город или парк «Золотые Ворота». Они могли бы играть на здешних чудесных теннисных кортах. Они могли бы купить мини-автобус и махнуть по побережью на север, к устью Русской реки, где жили когда-то соотечественники Ирины — трапперы и рыбаки.

Уилсон остановил «эскаладу» у гостиницы «Никко», вышел и бросил ключи служащему — пусть паркует. Трансмиттер — тот же, что он использовал в Кулпепере, — лежал на заднем сиденье, аккуратно прикрытый одеялом.

В номере Уилсон выпил холодной воды из мини-бара, сел в кресло, вынул бумажник и долго смотрел на фотографию Ирины. Чем дольше он вглядывался в ее лицо, тем значительнее и загадочнее оно ему казалось. Дивная смесь печали и упования… и еще что-то неуловимое… А в памяти она осталась еще более бесподобной. И душа, и тело — все в ней восхитительно… Через несколько дней Ирина прилетит в Лас-Вегас, и впереди у них целая совместная жизнь, когда он сможет не спеша разгадывать все дивные тайны этой чудесной женщины.

На следующее утро шел дождь. Тормозные огни весело отражались в лужах. По чистеньким улочкам с односторонним движением «эскалада» за несколько минут домчала Уилсона до Дворца правосудия. Из гостиницы он уже выписался.

Суд открывали только в девять; он специально приехал пораньше, чтобы запарковать машину без проблем и в нужном месте. В Кулпепере трансмиттер не нуждался в особо тонкой настройке: целью было множество зданий, рассеянных на большой территории. Теперь Уилсону предстояло нанести удар не только более мощный, но и более точный — по одному конкретному зданию. Поэтому он собирался с помощью спутниковой навигационной системы предельно тщательно зафиксировать координаты здания и места своей парковки. А затем пару раз проверить результаты компьютерной обработки данных.

Прицельный «выстрел» требовал направить жерло трансмиттера на цель, единственный «скользкий» момент во всей операции. Трансмиттер ничуть не напоминал оружие, однако выглядел подчеркнуто странно. Если кто-то увидит, как Уилсон возится с диковинным аппаратом, то уже не забудет. И это послужит зацепкой для полиции. Поэтому Уилсон несколько раз объехал округу в поисках подходящего места. Им оказался многоэтажный гараж на Тёрк-стрит — место достаточно укромное, и линию огня ничто не заслоняло.