— Рей Коваленко? — воскликнула Андреа.

— Почему вас это удивляет? — спросила Мэдисон Логан.

— Нет, нет, тут ничего особенного. Просто мир тесен!

По мере рассказа Андреа Кэбот рука Рея Коваленко, держащая трубку телефона, потела все больше и больше. И вдруг защемило под ложечкой.

Он мгновенно понял, на какого ежа сажает его эта сучка из ЦРУ. Она, похоже, не имела намерения подсидеть его (никакой выгоды!), но он угадывал, чем обернется для него эта история.

— …по его словам, этот американец якобы грозился остановить мотор мира, — говорила Кэбот. — Тогда мне это показалось хвастливой глупостью — «мотор мира»! Но теперь до меня вдруг дошло: это очень похоже на электромагнитный импульс. Вырубить электричество и электронику — разве это не значит остановить мотор современной жизни? Именно это произошло в Кулпепере!

У Коваленко закололо сердце. «Мотор мира»! Лоб покрылся холодной испариной. «Франциско д'Анкония! Кулпепер!»

— Андреа… — неопределенно выдохнул он в трубку.

— Погодите, я не закончила. Не сбивайте меня, потому что все это собралось у меня в голове случайно и непрочно. Не спугните мысль… Итак, про американца нам поведал араб, которого мы взяли в Куала-Лумпуре. И этот араб был связан с агентом «Аль-Каиды» в Берлине — тем самым, которого случайно застрелили.

— Бободжон Симони.

— Точно. У вас хорошая память. В компьютере этого Симони оказался список банковских счетов.

Сердце Коваленко выпрыгивало из груди. Черт! Наверное, именно так случаются инфаркты. Он угадывал следующую фразу Андреа. И эта фраза действительно прозвучала.

— По моим сведениям, именно вас послали проверить один из счетов — в банке «Кадоган» на острове Джерси. Он ведь принадлежал американцу, так? — Поскольку Коваленко не возражал, она продолжила: — Американец на деньги «Аль-Каиды» намеревался построить машину, которая остановит «мотор мира». И я почти на все сто уверена, что Кулпепер — его первая проба. Поэтому мы должны побеседовать с этим загадочным американцем. Немедленно! Вы уже выяснили, кто он такой и где находится? Меня интересуют любые — любые! — сведения о нем.

Коваленко истерично тер левую сторону груди. Именно этого вопроса он боялся больше всего и ожидал с самого начала, как только Кэбот в самой общей форме обрисовала ему свои догадки. Теперь, после подробного рассказа, было ясно, что ее предположение не просто может оказаться правдой — это и есть правда. Ведь Коваленко знал больше ее про «загадочного американца», он имел информацию, нарытую этим настырным… как бишь его… Борк? Берк! Майкл Берк!

«Остановить мотор, приводящий в действие наш мир» — это же одна из ключевых фраз в книге «Атлант расправил плечи»! Один из ее героев — Франциско д'Анкония. А счет в банке на острове Джерси принадлежал «чилийцу» «Франциско д'Анконии», про которого Берк сказал: однозначный американский акцент и испанский язык сан-францисского разлива. Так можно ли сомневаться в том, кто именно стоит за инцидентом в Кулпепере?!

Коваленко вспомнилась встреча в пабе «Найтингейл армс». Там внезапно появился этот парень из дублинской юридической конторы и буквально насел на него. Отзови, мол, судебные претензии к моей фирме! В конце концов Коваленко взял у него библиотечную карточку с данными о том, кто такой на самом деле «Франциско д'Анкония». Взял, чтобы отвязаться.

Но где теперь эта карточка, которая могла бы стать для Коваленко пропуском на следующую ступень карьеры… а теперь грозит обернуться волчьим билетом? Он решительно не помнил, что с ней сделал. Информация показалась такой несущественной, что он, наполовину в шутку, предложил Берку самому довести дело до победного конца. Тот к концу разговора так завелся, что Коваленко изготовился к драке.

Сведения Коваленко намеревался включить в еженедельный рапорт Вашингтону (куда всегда сгребалось много мусора), но… вылетело из головы. И теперь он не мог припомнить, куда он дел эту проклятую карточку. Похоже, сунул ее в карман…

Если она по-прежнему в кармане — полбеды. Если пропала, придется искать Берка и вымаливать у него информацию про «Франциско д'Анконию» — при необходимости хоть и на коленях!

Коваленко мысленно прошелся по карманам костюма, который был на нем в «Найтингейл армс», когда перед ним из ниоткуда вдруг возник Майкл Берк («Я шел за вами от посольства»). Ничего не вспоминалось, зато родилось жуткое подозрение, что он однажды что-то вынул из кармана, почти машинально скомкал и выбросил…

— Рей, вы меня слушаете? — донесся возмущенный голос Андреа.

— Да-да… — рассеянно отозвался Коваленко и так же рассеянно прибавил: — Ее у меня нет. Но я обязательно найду.

— Вы о чем?

— Я вам перезвоню.

И он повесил трубку — игнорируя несущиеся из нее истошные крики: «Коваленко! Рей! Рей!»

Международный аэропорт им. Джона Ф. Кеннеди

12 июня

Когда через четырнадцать часов после прилета Берка запрет на воздушное движение был снят, в аэропорту Кеннеди царил полнейший хаос. Хотя застрявшие в нем пассажиры неожиданно оказались образцом терпения и добродушия, недостаток еды и воды, а также быстро ухудшающееся гигиеническое состояние туалетов мало-помалу выводили людей из себя. Прошло еще шесть часов, прежде чем Берк добыл билет в Рино. К этому моменту он мечтал улететь куда угодно, но у него были сотни конкурентов — таких же отчаявшихся и готовых на любой компромисс.

В Рино он сразу взял напрокат машину, чтобы ехать в Фаллон. Однако на шоссе стал клевать носом и в конце концов, проехав Спаркс, благоразумно повернул к первому же мотелю.

Наутро, отоспавшись, Берк за два часа доехал до Фаллона и быстро нашел нужный адрес. Жилой прицеп оказался вполне симпатичным и опрятным жильем — за белой оградой, с садиком. На стук открыла старушка в джинсах и клетчатой байковой рубахе, такая же симпатичная и опрятная, как ее домик. У нее были приятные голубые немного выцветшие глаза.

— Добрый день, — сказал Берк. — Я журналист из журнала «Харперс», готовлю статью против «Закона об охране секретных технологий».

Его слова были совершенно заглушены низко пролетевшим истребителем. Из путеводителя Берк знал, что неподалеку находится тренировочная база военно-воздушного флота.

— Ничего, мы привыкли, — усмехнулась Мэнди. — Так кто вы такой?

Он представился повторно и протянул ей приувядший букет цветов, купленный еще в Рино.

— И цветам, и вам не помешает немного воды, — сказала Мэнди. — Заходите.

Один угол крохотной гостиной оказался маленьким святилищем Джека Уилсона: там висели на стене его фотографии в разном возрасте, школьные и университетские грамоты.

Мэнди поставила цветы в вазу, исчезла на пару минут, вернулась с двумя стаканами чая со льдом и села напротив Берка. Их дальнейшую беседу каждые три-четыре минуты прерывал шум реактивных двигателей.