своим телом. Три вспышки молний пронеслись со всех сторон, и Галаэрон знал, что фаэриммы достаточно оправились от своего телепортационного оцепенения, чтобы организовать согласованную атаку. Первая стрела перегрузила магический щит Кииньона и вызвала испуганное проклятие. Вторая попала ему прямо в грудь, расплавив броню и подожгла голову, руки и ноги. Третья стрела попала верховному магу прямо в спину и отбросила ее головой в ногу Ханали. Ее тело даже не обмякло; оно вспыхнуло пламенем и разлетелось на части. Песни заклинаний двух других верховных магов вышли из гармонии, и руки лидера начали дрожать, когда он изо всех сил пытался продолжить плетение. Хотя они также подверглись нападению, оно было не таким тяжелым, как со стороны Галаэрона, и Лаэраль и Хелбен хорошо справлялись. Пробежав последние пять шагов к ногам Ханали, Галаэрон бросил теневую сферу в головной диск одного из нападавших на магов и метнул свой темный меч в туловище второго, затем перешагнул через тело Кииньона и повернул ладони к земле. Он не был высшим магом, но заклинание тревоги было несложным, и он видел гармонию круга, чтобы войти в него.

Галаэрон запел.

Выжившие высшие маги дрогнули. Главный маг повернул свою полупрозрачную голову к Галаэрону и некоторое время изучал его, затем снова посмотрел на свое плетение. Галаэрон боялся, что два мага не примут его в свой круг, но они отрегулировали свой тон, чтобы смешаться с его более звучным голосом, и продолжили свои заклинания. Галаэрон почувствовал легкий удар, когда шквал заклинаний ударил его в спину и исчез в теневом щите. Его сердце бешено колотилось от осознания того, что он стоял там неподвижно, в то время как стая фаэриммов швыряла в него магию, но он прогнал страх из своего разума и отдался песне, которую создавал вместе с высшими магами. Он начал вращать пальцами в жестах заклинания тревоги, вытягивая магию из земли, как это делал мертвый маг.

Пряди стали темными и холодными. Голос Галаэрона дрогнул, но, когда он заколебался, чтобы передать магию тени, лидер протянул полупрозрачную руку и взял первую черную нить. Когда маг заплел прядь в подол плаща Ханали, его глаза потемнели, превратившись в пару мутных шаров, плавающих на прозрачном лице. Он протянул руку и взял следующую прядь из руки Галаэрона. Трехрукий фаэримм взлетел рядом со статуей, где его атаки не могли быть заблокированы теневым щитом, защищающим спину Галаэрона. Он вонзил свой хвост в его живот. Галаэрон был настолько поглощен песней заклинаний, что едва заметил, что это был вожак, или что он вливал в него свой яд. Он почувствовал, как его ноги оторвались от земли, но это беспокоило его не больше, чем отдаленная боль, жгущая живот. Лорд Дуирсар был там, отбиваясь от фаэримма заклинанием и клинком. Галаэрон продолжал петь. Он был одним из высших магов, озабоченных только наложением мифала. Высший маг протянул уже невидимую руку и взял у Галаэрона следующую прядь. На этот раз, когда он вплел нить в плащ Ханали, то последовал за ней.

Галаэрон закончил свою песню, и его живот вспыхнул от боли. Он не осознавал, что заклинание было закончено, и он был освобожден от магии круга, пока не увидел внизу лорда Дуирсара, сражающегося с лидером фаэриммов лицом к лицу, отбрасывающего его сверкающей сталью и забрасывающего его стрелой за стрелой из магического кольца. Шторм бросилась к эльфийскому лорду, подняв одну руку, чтобы бросить свои собственные заклинания, в другой все еще держа меч. Галаэрон потянулся за своим теневым шелком, но знал, что даже если попытается, у него ничего не получится. Яд фаэримма парализовал его, и он беспомощно парил над землей. Пока он наблюдал, за спиной Шторм появились еще два фаэримма, слепо разбрызгивая огонь и молнии и хлеща хвостами. Он перевел взгляд в противоположном направлении и увидел, что ситуация была почти такой же в остальной части двора, где Хелбен и Лаэраль стояли спиной к спине, а настороженные фаэриммы бросались на них издалека. Хотя он был недавно отремонтирован, мифал оставался истощенным и голодным от жестокого обращения, которому он подвергся с начала вторжения фаэриммов. Он собрался достаточно, чтобы послать единственный золотой метеор, устремившийся во двор. Шар взорвал только одного из фаэриммов, который только что появился за спиной Шторм, оставив другого дымиться и телепортироваться прочь. Грохот был достаточно громким, чтобы привлечь внимание всех во дворе. Лорд Дуирсар едва заблокировал шип хвоста, когда обернулся, чтобы посмотреть, что вызвало этот звук. Шторм, которая была гораздо ближе к взрыву, поднималась на ноги.

— Шторм! — Галаэрону пришлось прошипеть эти слова сквозь стиснутые зубы, но он знал, что как одна из Избранных, она услышит.

— Мифал цел! Используйте серебряный…

Лидер фаэриммов махнул рукой в сторону Галаэрона, и даже его бормотание стихло. Лорд Дуирсар воспользовался открытой позицией, чтобы обрушить шквал магических стрел на торс шипастого и отбросить его в сторону, затем Шторм повернулась и выпустила поток серебряного огня в основание статуи Ханали. Хелбен и Лаэраль последовали ее примеру мгновением позже, и статуя начала светиться ярким серебряным светом. Свечение исчезло так же быстро, как и появилось. Лидер фаэриммов метнул в лорда Дуирсара черный луч смерти, который эльфийский лорд отправил рикошетом от заклинания зеркала. Следуя примеру своего лидера, другие фаэриммы возобновили свои атаки, и Галаэрон начал думать, что он снова подвел Эвереску, что его идея была катастрофически ошибочной, и даже чистая магия серебряного огня Избранных не могла обеспечить взрыв энергии, необходимый мифалу для защиты Эверески. Борясь с разочарованием и болью, он открыл себя Теневому Плетению и приготовился выпустить теневой взрыв. Он не мог контролировать свое собственное движение, но, если мимо проходил фаэримм – дождь золотых метеоров, потрескивая, шипя и оставляя за собой длинный след черного дыма, обрушился с неба. Первый из них ударил вожака фаэриммов, превратив существо в брызги сверкающей пустоты и отправив лорда Дуирсара на землю рядом с ним. Следующие трое приземлились полукругом вокруг Хелбена и Лаэраль, оставив двух Избранных лежать спина к спине, их глаза были круглыми, как монеты, а челюсти отвисли. Еще двое рухнули позади Шторм, которая слегка вздрогнула и огляделась, чтобы посмотреть, осталось ли что-нибудь, что нужно убить.

Потребовалось всего четыре удара за вдвое меньшее количество секунд, прежде чем не осталось ничего, что можно было бы убить. Остальные фаэриммы, те немногие, кто выжил, телепортировались, и метеоритный дождь начал распространяться от статуи, ища цели в других частях города. Галаэрон увидел, возможно, еще дюжину ударов, прежде чем