Пятно появилось ранним вечером и порадовало Чика уже знакомой чуждостью. Более зеленая чужая трава на многочисленных островках между гладкими камнями, густые ярко-зеленые кусты. Камни на горизонте переходили в огромные валуны, а с приближением к границе в голубой дымке появились невысокие желто-красные горы - кладезь алхимических минералов, почти чистого железа и других ценнейших металлов. Валуны стали еще огромней и если иметь хорошее воображение, то напоминали шахматное поле. Темные глыбы - светлые гладкие камни. Ни одной трещинки, ни одного околыша, будто эрозия над ними не властна, а на широких стыках - зелень. Расползающееся шахматное поле. В высоте парили трое больших, даже смотря с земли, орлов. Точнее, очень похожих на них хищных птиц размером раза в четыре-пять больше, но люди звали их так же - орлами.

Душа Чика рвалась туда, в эту ставшую такой родной чуждость, но метрах в ста от границы его снова скрутили ремнями и оставили лежать на суконной подстилке. Правда, теперь накрыли тем же самым теплым сукном.

Как только солнце зашло за горизонт, Чика парализовала боль от цепи.

"Вот и проклюнулся амулет Бозгула. Ну, сволочь, погоди!"

Продолжалась она минут пять, показавшиеся часом.

"Так, вспышки Силы не было", - продолжил рассуждать, когда боль схлынула, - "значит, связь. Интересно, что Озгулу сообщили из Кагантополя? Вроде не должно расходиться с моим романом. Вот я выдал - точно принц в бегах! Чего гадать, поживем - увидим!", - с этой мыслью и заснул.

Устал за целый день от говорения, аж горло заболело. А воды выпил с полведра, если не больше. Хакан, а теперь только он один следил за пленником, узучил завязки его штанов, как своих собственных. Руки так и оставались связанными сзади, лишь чуть расслабленными. На ночь ремни подтянули.

Рассказ Адыгея в целом не отличался от рассказанного Русом. Баба строила глазки, молодой горячился, Чик (так они называли Руса между собой, что логично. Рус Четвертый, сокращенное от числительного - Чик) гасил конфликты миром. Он был главным и его не боялись, а уважали. Держался непринужденно, с достоинством. Баба ошалела от избытка внимания, купалась в нем. Поддерживала своего, горячего, а на Чика часто морщилась. Ни дать, ни взять - отвергнутая любовница. Маг - ученик, но с огромным потенциалом, силы много. На счет умения все расспрошенные маги сильно сомневались, слишком молод.

"Молодец, Адыгей! Это со сколькими ему пришлось выпить и поговорить по душам! Потом собрать в кучу и рассортировать разные мнения. А ведь он еще и сам молодой", - Озгул мысленно похвалил умного наводчика.

Задержка со связью объяснялась просто: та смена разведчиков и наблюдателей вернулась только вечером. Еще повезло, уходили на трое суток. Адыгей попытался выяснить по поводу пересечения границ, но наблюдатели настораживались и он отступал. Это, оказывается, государственная тайна!

"Вот это да! Сколько раз ходил в пятно и не знал!", - удивился Озгул, - "надо будет подкупить нескольких наблюдателей, иногда и эта информация может пригодиться. Только сам займусь, лично". Адыгея поблагодарил и оставил ждать в городе. Разрешил связаться, если вдруг появятся интересные сведения, но сильно не светиться. Взял смышленого парня на заметку и лег спать.

С рассвета началась боевая суета. В пятно пойдут два десятка самых опытных, один десяток останется на границе.

К связанному Чику подошли Озгул и неразлучный с ним Боргул.

- Хакан, развяжи ему ноги, - приказание исполнилось, Чик с ругательствами размял затекшие конечности, как обычно попросил развязать и руки, но Озгул выдал другой приказ, - Хакан, кликни еще троих.

Когда подошли еще три "волка", спокойно сказал:

- Выверните ему руки.

Чика повалили на живот, подняли связанный руки и словно вздернули на дыбе: с хрустом опустили руки на землю над головой. Как ни растянуты были связки и мышцы тренировками, такого выворачивания не выдержали - плечи выскочили из суставов, связки с мышцами растянулись, многие порвались. Он не был гуттаперчевым мальчиком из цирка. От дикого вопля лагерь на мгновенье замер.

- …вашу мать!!! Козлы! Гандоны! - и еще много чисто русского, совсем не описываемого мата.

Озгул терпеливо подождал завершения словесного потока и спокойно сказал:

- А теперь по-гелински то же самое.

- Никуда я с вами не пойду, хоть режь меня на кусочки!

- А я не спрашиваю твоего согласия. Посадят на спокойную кобылу, привяжут и повезут на привязи. Но если я не увижу золота… ты будешь молить, чтобы твоя душа быстрей отправилась Тартару! Я такие муки тебе обещаю… - эти слова произнес ледяным тоном, глядя прямо в глаза ледяным взором. У Чика невольно, не смотря на боль в плечах, по спине пробежали мурашки.

"Он может. Но главное - пятно! Скорей бы…", - плевать на путы и травмы, в пятне Чик может Все. В это он верил свято.

Озгул что-то заметил в его глазах, нахмурился, но… поход не отменил.

Маршрут и место клада Рус описал еще вчера. Всего в двух стадиях от границы, но мало ли. Страховка в виде его самого не помешает. Слишком правдив, судя по астральному телу, и душевное беспокойство не проходило. Потому и велел сломать руки опаснейшему мечнику. Перестал доверять путам. Пленник излучал необъяснимую опасность, но Предки, в отличие от многочисленных подобных случаев в богатой событиями жизни Озгула, в этот раз молчали. Он призывал и вопрошал почти целую четверть перед рассветом. Духи Предков не видели конкретной угрозы.

По размышлениям все логично, деньги должны быть там и вероятность их похищения вполне реальна. Открытия тропы с границы не увидишь и не почувствуешь. Придется идти. Назад хода нет.

Первыми пересекли границу трое опытных "волков" - разведчиков. С полустадия махнули рукой и за ними выдвинулись остальные. Пока тихо, зверье просыпалось.

Зима - самое благодатное время для пришельцев. Пусть непостижимым образом она в пятне теплее, но змеи и опасные ящерицы в купе со своими хладнокровными летучими собратьями - Дракончиками и двуногими Бегунками все равно становились вялыми, особенно по утрам.

Чика везли в передней группе под присмотром Хакана и другого бугая, ломавшего ему плечи. Впереди двигалась тройка Озгул, Боргул и опытный воин, позади также тройками растянулись остальные.

Один стадий прошли совершенно спокойно. Не считать же серьезной опасностью несколько потоптанных единорогами вялых змей, одного подстреленного орла, да пересечение "зеленки" с опасно зашевелившимися кустами.

В арьергарде вскрикнул недостаточно умелый "волк", которому местная Белка сумела выцарапать глаза. Прыгнула, зараза, с веток высокого куста. Оторвали её товарищи вместе с куском скальпа и вытекшими глазами. Прирезали парня, чтобы не выл, не привлекал другую нечисть. Не повезло, у "волков" - закон стаи.

Хакан подозрительно смотрел на закрывшего глаза этруска. С самой границы так и едет. Закрыл глаза, обмяк и упал на шею единорога. Сообщал начальству. Озгул с Боргулом присмотрелись и "князь", ничего не поясняя, скомандовал: