хрупкой и беззащитной с виду девушке. И — застывали безжизненными кулями на расчищенном от снега дворе или же заходились в крике дикой боли, катаясь среди сражающихся.

Между тем фрис Шебанска, оказавшаяся под телами двух искалеченных агентов, смогла правильно сориентироваться в ситуации. Видя, что все внимание нападавших привлечено к Ингрид, она выбралась из-под тел и начала отползать от места схватки. Дикая какофония боя способствовала ей. Вскоре она смогла, прикрываясь посадками и аттракционами детской площадки, добраться до сквозного подъезда. Блокировавшие его агенты покинули свой пост, поспешив на помощь товарищам, и фрис Шебанска без помех нырнула в подъезд и тут же растворилась в городских переулках.

Впервые за все время службы отборные «волкодавы» из службы охраны дрогнули. Тот убийственный клубок дикой ярости и страсти, в который превратилась томная красавица, заставил испугаться даже самых смелых. Не хрупкая девушка, но грозная пантера, яростно и страшно рыча, металась среди них, сея вокруг себя смерть и опустошение. Уже полтора десятка мертвых и столько же искалеченных тел устилали двор. И хваленые «волкодавы» попятились. На секунду Ингрид замерла, не обнаружив в пределах досягаемости нового врага.

Руководивший операцией начальник личной охраны понял, что ситуация выходит из-под контроля. Еще немного, и операция будет сорвана. И он приказал использовать запасной вариант. Этой команды ждала пятерка снайперов, и когда Ингрид на мгновение застыла на месте, раздался залп. Была задействована новинка военной промышленности Гедонии — винтовки, стреляющие ампулами со снотворным. Снайперы не промахнулись.

… Не обнаружив рядом очередного врага, Ингрид на секунду замерла, оценивая обстановку. Фрис Шебанска уже не было там, где Ингрид видела её в последний раз. «Молодец, ушла», — мелькнула мысль. Можно было позаботиться и о себе, и Ингрид начала прикидывать путь отхода. Внезапно она почувствовала сразу несколько сильных уколов в спину и правый бок. «Ранена?». Она рванулась с места по намеченному маршруту, но вдруг почувствовало, как двор поплыл у нее перед глазами, а тело перестало слушаться приказов мозга. Ингрид зашаталась на бегу и рухнула в кусты палисадника под окнами дома. Последним усилием воли она послала друзьям сообщение: «Меня взяли… Укол…». Сознание оставило её.

Глава одиннадцатая

Когда от Ингрид пришло сообщение об обнаруженной слежке, Странник находился почти за тысячу километров от Мадрона, проводя в одном из городов операцию против местных БГ-шников, а Грей отдыхал на базе, только что вернувшись из подобной же командировки.

У Грея неожиданно для него самого сообщение вызвало неадекватную реакцию. Будто мощная пружина подбросила его на кровати, и спустя секунду он уже мчался к ближайшей машине, крикнув на бегу Ниведе о случившемся и связываясь со Странником. Друзья перешли на двухсторонний обмен.

— Я выезжаю в Мадрон. Дальше — по обстановке.

— Я телепортируюсь на базу, — сообщил Странник.

— Хотя бы успеть…

— Не забудь, что какое-то время тебе придется действовать одному. Мне понадобится несколько часов сна, чтобы восстановиться. Тысяча километров — почти максимум для меня.

— Знаю. Ничего, мы и сами кое-что можем.

Странник это знал. У Грея был десятый тан по боевым искусствам, и умел он немало. Поэтому, когда минуту спустя он, измочаленный после телепортации на максимальную дистанцию, засыпал на базе, особого беспокойства не испытывал. В конце концов, это была лишь слежка.

Грея очень раздражало, что он был вынужден воспользоваться транспортом. Сам он мог телепортироваться лишь на расстояние прямой видимости. И хотя владел искусством отвода глаз, и проблем с патрулями не возникало, задержки в пути страшно нервировали его. Он вдруг осознал, что его беспокойство выходит далеко за пределы тревоги за друга и соратника. Грей понял, что он любит эту необыкновенную женщину. «Как жаль, что Алексей оказался так далеко. Все было бы гораздо проще», — мелькнула у него мысль о друге. Грей Гаргаван знал, что Странник сможет прийти ему на помощь не раньше, чем через четыре — пять часов. Канал связи с ним был отключен. Будить его до этого срока не имело никакого смысла. Он попросту не смог бы ничем помочь, не восстановив хотя бы по минимуму свои силы.

Связь с Ингрид была непрерывной, и Грей видел и слышал все, что происходило с ней после первого сигнала тревоги. Когда её захватили, через его стиснутые зубы вырвался глухой стон. Он так и не понял толком, что с ней случилось. По ее последней фразе догадался лишь, что ей каким-то образом ввели снотворное или наркотик.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы установить, куда повезли плененную королеву.

…Начальник службы охраны связался с советником Броном.

— Мы взяли её. Везем к резиденции Генерального.

— Отлично. А почему не слышу радости и фанфар в голосе?

— Нечему радоваться. Положила при захвате половину моих лучших людей, гадина.

— Вот как? Значит, она точно из их шайки.

— Так-то оно так, да только…

— Что? Договаривай.

— Я видел её в деле. Если такое может эта финтифлюшка, то чего ожидать от самого Зорро?

— Ты что, сдрейфил?

— Если бы ты это видел, тоже бы сдрейфил. Мы бы не взяли её, если бы не применили специальные ружья, стреляющие ампулами со снотворным.

— Успокойся. Сейчас допросим её, и она нам все выложит о своих приятелях. Мы возьмем их, и все твои страхи исчезнут. Вторую тоже взяли? Балерину?

— Нет. Смылась под шумок. Бог с ней, не до нее. Да и вряд ли она знала что-то существенное.

— Кто знает. Но на нет, как говорится… Ничего, выдавим все, что нужно, из этой. Привлечем лучших специалистов. Даже камень заговорит.

— Твоими бы устами… Только допрашивать её можно будет не раньше, чем через сутки. Мы всадили ей слоновью дозу снотворного. Она проспит никак не меньше двадцати часов.

— Никаких суток. Подключай врачей, пусть делают, что хотят, но приведут её в чувство. У нас нет в запасе суток.

— Врач есть