От Мюнхена дорога пошла в гору, замелькали прелестные альпийские домики, но их очарование буквально сожрал густой туман, весьма привычный для этих мест. Черные деревянные стены домов выглядели мокрыми и неприветливыми. Лишь бесконечные цветы на балконах и в окнах немного оживляли это серо-унылое влажное царство.

По счастью, облака зацепили только верхушку Альп, и, въехав на территорию Австрии, Ирена облегченно вздохнула. Мгла расступилась, засверкало солнце, и знакомые с детства пейзажи зеленых горных лужаек с задумчивыми черно-белыми коровами приятно радовали глаз.

Эйнбах, где жил дядя Вальтер, лежал в самом низу, в расщелине Альп, однако девушка никак не могла вспомнить, где находится съезд к его дому, а разворачиваться в горах лишний раз не хотелось. Она наклонилась к соседнему сиденью и дернула крышку бардачка. Закрыто. Ирена недовольно поморщилась — карта лежала внутри, а ключик от бардачка был на общей связке.

Дорога по-прежнему круто шла вниз, машина катилась сама собой, и девушка не задумываясь выдернула ключи из зажигания. Несколько секунд желтый автомобиль на отвесной горной трассе еще сдерживали остатки воздуха в тормозах, но потом случилось то, что и должно было случиться: машина стремглав понеслась вниз.

Ирена в ужасе жала на просевшую педаль и дрожащей рукой пыталась вставить ключ обратно, чтобы завести двигатель. Пальцы предательски дрожали, и она никак не могла попасть в замок зажигания. На очередном повороте связка выскользнула из ее пальцев и упала, скатившись под педали. Ручной тормоз сразу же сорвало. Единственная надежда оставалась на дорожную ловушку. Девушка отчаянно боялась пропустить съезд. Заметив его в самый последний момент, она что было сил вывернула руль, машина взлетела вверх, и все погрузилось во тьму.

Очнулась Ирена в больнице. Рядом сидел до странности знакомый мужчина. Она открыла глаза чуть шире и слабо улыбнулась — дядя Вальтер! Тот, заметив, что девушка пришла в себя, улыбнулся ей в ответ и, наклонившись, прошептал:

— Ты заставила меня переволноваться! Но все равно молодец, справилась отлично, все уверены, что авария настоящая! Только зачем ты приехала сюда?

Девушка непонимающе моргнула. Дядя заботливо поправил ей волосы:

— А впрочем, это уже не важно. Главное — держись. Самые сложные будут первые три дня. Говори медленно, тихо, если можешь — заикайся. На все вопросы, кроме здоровья, отвечай: не помню, не знаю. Все поняла?

Ирена снова едва не лишилась сознания, в глазах потемнело и стало трудно дышать. Значит, вся семья участвует в заговоре? Но почему они хотят ее убрать? Что им даст ее смерть? Она застонала и прикрыла глаза.

— Молодец, так и продолжай. Скоро приедет Марго, ее уже предупредили. Но ты все равно постарайся как можно дольше делать вид, что находишься без сознания.

Она замерла. Как понимать эти слова? Мать не знает или… Голова кружилась, и к горлу подкатила тошнота. В любом случае сейчас необходимо лежать тихо, не вызывая ничьих подозрений. Главное — подняться на ноги.

На третий день появился Вальтер и, дождавшись, пока медсестра выйдет, присел рядом.

— Хватит лежать. Надо начинать действовать. Марго что-то заподозрила — ни с того ни с сего поехала в Прагу. Что она там делает, одному Богу известно, но я опасаюсь худшего. Вот ее телефон, звони и проси срочно вернуться. Скажи, что тебе хуже и ты хочешь ее видеть. Во что бы то ни стало ее необходимо оттуда выманить. Я приду вечером, мне нужно кое с кем встретиться. Надеюсь на тебя. Впрочем, это в твоих собственных интересах. — Он похлопал ее по руке и вышел.

Ирена села на кровати. «Значит, мама действительно ничего не знает, а дядя уверен, что она — это Светлана. Что они хотели сделать?»

Слегка покачиваясь, девушка пошла к шкафу, где висела ее одежда, и начала одеваться.

Даша притормозила возле знакомого дома с черепичной крышей.

— Приехали, подполковник, вылазь.

— Может, пойдем, попьем чаю? — Он повернулся и притянул ее к себе.

— Зачем? За кусок сахара будешь снова выпытывать у меня номер в швейцарском банке?

— Что ты имеешь в виду? — В голосе эфэсбэшника послышались нехорошие нотки.

— Перестань! Думаешь, я не догадалась, что ты охотился вовсе не за убийцей? Тоже мне, разведчик! — Она фыркнула. — И верни, кстати, мою записную книжку, там для тебя ничего интересного нет.

Полетаев молча пропустил ее выпад, и только глаза его странно блеснули, отражая свет фонаря.

— Ты обиделась?

— Нет, блин, я обрадовалась! — Даша с силой ударила обеими руками по рулю. — Знаешь, что со мной сделает свекор, когда узнает, что благодаря мне ты прошмонал весь наш дом сверху донизу?

— А за арест сына, думаешь, он тебе выдаст награду?

— Это был мой единственный шанс. — Даша до боли сжала руль.

Полетаев вздохнул и выдернул ключи из зажигания.

— Все. Вылезай, идем ко мне. Расскажешь всю правду с самого начала. И не вздумай начать выдумывать.

— Но…

— Быстро. И без дискуссий.

В гостиной царил идеальный порядок, и только легкий запах табачного дыма напоминал о бессонной ночи.

— Сам убирал? — Даша упала в кресло и зябко поежилась.

— На, — Он протянул ей плед. — Затопить камин?

— Давай. Всю жизнь хотела, чтобы у меня был камин… А теперь вот ни камина не будет, ни дома…

— Сама виновата. — Полетаев начал укладывать дрова. — Скажи, пожалуйста, зачем тебе понадобилось обвинять собственного мужа? Ты что, не знаешь более мирных путей для развода? А если он окажется невиновным?

Даша невесело усмехнулась и, сняв с руки обручальное кольцо, сунула его в карман.

— Он виновен. Он просто обязан быть виновным. Если он оказывается невиновным, я оказываюсь мертвой. Aut aut. Tertium non datur[24]. Для меня это единственный вариант спасения.

— Я не понял, ты о чем? — Судя по озадаченному виду, эфэсбэшник действительно не понимал, о чем идет речь.

Молодая женщина усмехнулась.

— Начнем с того, что как только я поняла, что ты охотишься вовсе не за убийцей Луниных, меня чуть кондрашка не хватила.

— Ага, — невыразительно произнес Полетаев, и лицо его мгновенно стало чужим.

Даша подула на ладони и натянула плед до самого подбородка.

— Тебе нужен был компромат на свекра, и ты, что и говорить, нашел блестящее решение: пару комплиментов одомашненной гусыне, душераздирающая история о шпионах, и в твоем распоряжении целый дом. Как же — убийца наверняка оставил след! — Она горько рассмеялась.