Кому, ну кому ей верить?! Матери, нежной, доброй, любящей, которая ее никогда в жизни не обманывала, или… своим глазам? Наверное, можно переделать лицо, но руки, улыбка, волосы… Девушка закрыла воду. Ей не хотелось ничего, кроме покоя и правды.

Стараясь производить как можно меньше шума, она проскользнула в свою спальню. Еще вчера такая уютная, комната выглядела пустой и мрачной. Ирена прилегла на кровать и прижала к груди старого плюшевого медвежонка. Мысли путались, не давая уснуть, голос матери звучал издалека, осуждающе-раздраженно: «Неужели ты думаешь, что я способна бросить своего ребенка…» Своего ребенка… Но тут же всплывали огромные серые, такие знакомые глаза: «…мне от нее ничего не надо. Только помни, что у тебя есть сестра…»

Сестра… Их лица, до боли похожие, переплетались, соединялись в одно и снова раздваивались, наклоняясь над ней: «Ты должна верить мне… Мне, и только мне…»

Под утро Ирена начала рывками погружаться в тяжелый, беспокойный сон. Словно душное ватное одеяло накрывало ее с головой. Резкий телефонный звонок заставил ее подскочить.

— Ирена, — прошелестел издалека знакомый голос, — ты узнала меня?

— Да, — она провела рукой по влажной шее. — Откуда ты звонишь?

— Это не важно. Мне показалось, что ты не совсем поверила… Я хочу с тобой встретиться и кое-что показать. Надеюсь, после этого все сомнения окончательно развеются.

— И что же это? — Девушка уже окончательно проснулась и сейчас лихорадочно соображала, как ей быть дальше.

— Я не спала всю ночь… и знаешь, наверное, мы не должны больше встречаться. Слишком разные у нас судьбы. Не хочу также портить жизнь нашей матери, Бог ей судья… — Голос звонившей задрожал. — Все же она дала мне жизнь… Но единственное, о чем я хочу, чтобы ты знала и всегда помнила: на свете есть твоя половина, твоя сестра. И возможно, когда-нибудь в будущем, потом, все само собой разрешится… А сейчас я просто хотела бы показать тебе эту вещь и разлучиться, так будет лучше.

Ирена накинула на дрожащие плечи шаль:

— Хорошо, я приеду. Куда и когда?

— Это довольно далеко, но зато ты сможешь убедиться на все сто процентов. И пожалуйста, не говори об этом никому, иначе ты меня больше никогда не увидишь. Обещаешь?

— Обещаю, говори адрес, я записываю.

Желтый спортивный автомобиль несся сквозь еловый шум Бемервальда. Не отрывая глаз от дороги, девушка напряженно размышляла, правильно ли она поступила, не сказав матери о звонке, не предупредив ее о своем отъезде? Но нет, нет, все правильно, она должна сама решить эту загадку, а. потом… потом увидим. Но почему Прага? Стрелка показывала, что бензин на исходе. Ирена свернула к бензоколонке и тут же почувствовала, как на нее наваливается тягучая усталость бессонной ночи.

— Простите, мадам, вам плохо? — Голос молодого, совсем еще юного заправщика звучал участливо.

— Что?.. А, спасибо, все в порядке. Полный, пожалуйста.

Парнишка застенчиво улыбнулся, видно было, что он хочет сделать ей что-то приятное. Еще бы, не каждый день встретишь такую красавицу!

— Если хотите, отдохните немного, я все сделаю. И заправлю, и стекла вымою…

Она подняла на него свои бархатные серые глаза и вздрогнула: заправщик, покачиваясь, расплывался в ярких лучах солнца. Девушка тряхнула головой. Если она хочет доехать, ей просто необходимо выпить чашку кофе. Чашку сладкого венского кофе.

— Спасибо. Спасибо вам большое, — тихо произнесла она, выходя из машины. — Я вам буду очень благодарна. Я только выпью кофе…

Водители-дальнобойщики со сдержанным любопытством рассматривали вошедшую. Ирена смутилась и решила переждать, пока они отойдут от кассы. Правую половину помещения занимал магазин со всем необходимым для путешественников: мелочи для машины, конфеты, карты, аэрозоли… Она подошла к невысокой витрине с электроникой и скользнула по ней взглядом. Калькуляторы, недорогие записные книжки, электронные переводчики. Ирена прочитала: «Языки: немецкий, английский, чешский, польский, русский, венгерский».

— Простите, — обратилась она к продавцу, — я хотела бы купить электронный переводчик…

Через полтора часа девушка уже стучала в зеленую бархатную дверь гостиничного номера. Дверь почти мгновенно распахнулась, и снова, как в прошлый раз, Ирена почувствовала легкое головокружение: стоящая перед ней незнакомка была она сама.

— Проходи, — улыбнулась та и протянула руки. — Как доехала?

— Спасибо. В порядке. — Ирена села в кресло и медленно, палец за пальцем начала стягивать перчатку. — Я постаралась приехать как можно быстрее…

— Ты… никому об этом не сказала?

Ирена замерла и вопросительно посмотрела на сестру. Перчатки она так и не сняла.

— Нет. Я все сделала, как ты просила. Но почему это нужно скрывать?

— А чего я добьюсь правдой? Скандала? Развода родителей? — Светлана пожала плечами и, подойдя к столику, достала из ведерка бутылку шампанского. — Выпьем за встречу?

— Нет, спасибо, — Ирена предостерегающе подняла руку, — я ужасно устала, к тому же… очень нервничаю. Если позволишь, я бы лучше выпила воды.

Хозяйка номера пристально посмотрела на сестру, словно пытаясь уличить ее в подвохе.

— Ты не хочешь шампанского? Но это лучшее, что было в городе. А может, и во всей стране…

— Нет, нет, дело совсем не в этом… — По лицу гостьи пробежала тень смущения. — Может, после. Вечером. Сейчас я просто хочу пить. Не беспокойся, я сама, — и собралась было встать.

— Подожди, — буквально вскрикнула Светлана и усадила гостью на место, — подожди… Я должна тебе сказать… Это так все сложно…

Ирена собралась с духом:

— Может, тебе нужны деньги? Не стесняйся, ведь ты осталась совсем одна, и потом, они принадлежат тебе по праву…

— Деньги? — В глазах Луниной полыхнул огонек. — Деньги ведь что… Прах, тлен, к тому же я не хочу получить их такой ценой… — Она улыбнулась и, открыв бутылку минеральной воды, разлила по стаканам. — Неужели и ты думаешь, что я не смогу всего добиться в жизни сама? Без родительского покровительства?

Ирена вспыхнула. За словами сестры стоял откровенный упрек, и она невольно испытала чувство жгучего стыда. Ей стало невыносимо стыдно перед этой хрупкой беззащитной девушкой, преданной самым близким человеком на земле… Впервые в сердце шевельнулась ненависть к матери, так низко обманувшей своих дочерей. Ей захотелось прижать к себе сестру, но вместе с тем что-то мешало подчиниться этому импульсу, что-то неведомое, неосознанное останавливало ее порыв. Все же оставалась легкая тень сомнения между ней и этой, так похожей девушкой напротив.

— Ты хотела мне что-то показать…