наивный, так похожий на людей, он был представителем иной расы с чужими представлениями о жизни. Но если Имва вызывал сомнения, то Виктория пугала. Сложно сказать, что у человека творится в голове. Еще сложнее сказать, что у женщины. А что происходит в разуме магического безумца, сказать невозможно. Сейчас Виктория улыбается, а потом захочет превратить Рантара в зверюшку или разорвать на множество кусочков, просто подняв руку. А он и дернуться не успеет. Именно от Виктории нужно было держаться подальше, но именно она по необъяснимой причине стала той, без кого сложно представить грядущий путь. Она старалась быть разумной и ограничивать порывы Рантара. Прямо как Селина когда-то.

«Ох, она единственная делала жизнь правильной», – Рантар закрыл лицо руками и молча сидел в тишине.

Селина одна умела утешать. Чтобы Антар мог дышать спокойно. Не поддаваться своим импульсам, тайным желаниям. Если вместе с Викторией Рантар сможет добиться хотя бы чего-то похожего, стоило попробовать.

В ситуации, куда он попал, справиться одному было невозможно. Требовалось слишком многое, а сейчас Рантар был слабее, чем раньше. Он бросил взгляд на топоры и снова их поднял. Их предстояло отчистить. Они должны быть чистыми. Тюльпаны были тем, что связывало его с прошлой жизнью. Приковывали взгляд шипастой цепью, от которой все кровоточило, но это была единственная доступная ему связь.

Возможно, Гуго был прав. Если бы Рантар умел просить помощи, то все было бы проще. Возможно, он даже был бы сейчас с Фило и того кошмара, который тянулся столько лет, не было бы.

Рантар протер лезвия, сам обтерся тряпкой и накинул рубаху. Пора было посмотреть, что подготовил ему Гуго.

* * *

Народу внутри таверны было совсем немного, в воздухе стоял пряный запах, а на каменных стенах висели засушенные цветы. Немногочисленные посетители не обратили на нее никакого внимания, так что Виктория спокойно пристроилась в углу.

В голове нужно было навести порядок не меньше, чем в доме Гуго. Только тот мог принести спокойствие. Сумятица в мыслях ничем не поможет, если она хочет понять, как двигаться дальше. А еще куда и зачем. Виктория откинула капюшон и принялась массировать виски, раньше ей это помогало. Думать о том, что это могла быть привычка совсем другой сущности, засевшей в голове, не хотелось.

«Итак, надо быть разумной. Действие лишь следствие внутреннего состояния, как говорил Тулимон. Значит, надо ответить на вопрос – кто я? Что я про себя знаю? Я довольно самостоятельная. Начитанная, вон, Тулимона вспомнила. Люблю порядок. Много знаю. Кажется, я умная. Умнее некоторых точно. Разбираюсь в архитектуре и инструментах. Думаю о других, пытаюсь сделать окружающим лучше. Не люблю носить платья. Что еще? Поспешные решения тоже не люблю».

Получалось не так уж мало. Она знала, какая она и чего не любит. Когда в следующий раз к ней начнут липнуть чужие воспоминания, можно будет воспользоваться этими утверждениями, как якорем, напомнить себе о себе настоящей, так сказать.

«Ладно, допустим, с этим разобрались. Но я не ответила на вопрос – кто я?»

С этим было сложнее: Виктория пыталась вынести на поверхность воспоминаний хоть что-то из своей биографии, но получалось из рук вон плохо. Дед старался научить ее всему, что знал. Он был очень умным, в деньгах не нуждался, в отличие от ее родителей. Когда она осталась одна, то пережила кучу кошмаров, прежде чем начала учиться у кузнецов, потом подслушивала занятия в академии, брала книги в библиотеке. Но дальше этого момента что-то вспомнить не получалось. Возможно, именно тогда и случилось нечто плохое.

«Интересно, если вернуться в знакомые места, получится ли у меня вспомнить другие подробности?»

Вариантов было не так много. Если Виктория останется одна, то именно так и нужно будет поступить. Еще можно было бы пойти в госпиталь, узнать, обращаются ли к ним с такими случаями и что обычно делают. Получалось очень похоже на план. Или на его жалкое подобие. Но все лучше, чем ничего. Вот только от мысли, что Виктория вновь останется одна, становилось не по себе.

Слуги в таверне начали коситься на нее, а ледяной дождь как раз закончился, так что пора было уходить, пусть и с неохотой. Пряный аромат вареного вина стал еще слаще, и Виктория предпочла бы остаться здесь, у камина, на весь оставшийся день.

Промозглая сырость обхватила ее со всех сторон, так что по улице она пустилась почти бегом. Приходилось с разочарованием признаться, что она не сможет проучить Антара, блуждая по городу до глубокой ночи. Ей нужен был результат и нужно было себя занять.

Виктория пошла туда, где они последний раз видели Имву. Двинулась по уже знакомому маршруту, не пропуская даже тех мест, где уже была. С замирающим сердцем она останавливалась, надеясь услышать знакомое ку-ка-ре-ку. Или увидеть фигуру с копной темных волос. Но вокруг изредка попадались местные да обычные бездомные.

Виктория не сдавалась, она шла все дальше, не обращая внимания на грязь, холод и то, что вокруг становилось мрачнее, а дома превращались в знакомую деревянную рухлядь. Возможно, амеван тоже решил, что это знакомое место, и остался тут.

– Имва? Имва!

Но Виктории никто не отвечал, только кое-где за стеной кричала старуха, а с другой стороны плакали дети. Где-то вдалеке раздавался ритмичный металлический лязг. Работала какая-то мануфактура. Это было ясно и по слою золы, покрывавшем все вокруг. По канавам текла грязная вода, унося с собой надежду на то, что Имву удастся легко отыскать. Он был один, напуганный, в чужом городе с чужими обычаями. Виктория хорошо знала, каково это, – чувствовать себя брошенным и одиноким. А Имва казался не взрослым парнем, а обычным юношей, который может не выдержать того, что с ним случится. И если она могла помочь, то нужно было это сделать.

– Имва?

– Не меня ищешь? – раздался гнусавый голос за спиной.

Виктория быстро развернулась, глядя на прыщавое лицо оборванца. Только этого не хватало! Она сделала несколько шагов назад, но позади тоже уже кто-то был. Потом из-за поворота вышло еще двое. Гоблины в обносках. Вряд ли они хотели проводить ее в библиотеку.

– Чего молчишь? Нужно отвечать, когда спрашивают.

Сердце колотилось, а ноги становились куда слабее, чем она надеялась. Нужно было бежать, но Виктория не была уверена, что сможет это сделать: незнакомцев слишком много. Значит, оставалось только напугать в ответ. Она развела плечи и понадеялась, что в голосе не чувствуется дрожи.

– Думаете, что можете напугать даму? Вы хоть отдаете себе отчет в том, кто я?