Не часто Энджи позволяла себе такие вольности с едой. Кто же поливает воздушную кукурузу маслом? Просто сегодня ей хотелось все делать не по правилам. Она решила попытаться хоть на короткое время освободиться от ежедневной рутины – и в делах, и в мозгах, которой она следовала все прошедшие годы. Оттого она и поливала кукурузу маслом и смотрела сквозь пальцы на то, что фильмы, которые выбрал Бен в Рилсе, относились к категории «Н» – то есть фильмам для взрослых. Она также проигнорировала вой сирены «скорой помощи», который слышался в отдалении. Он то затихал, то возобновлялся снова, и продолжалось это в течение минут десяти.

– Интересно, что там происходит? – заметил Бен, когда она с блюдом дымящейся кукурузы показалась в дверях его крошечной мастерской, где и проходило маленькое семейное торжество.

– Мне тоже интересно, – с напускным равнодушием промолвила Энджи. – Сегодня дежурит Питер. Он может держать ситуацию под контролем. – Ей даже не стоило смотреть на Бена, чтобы понять, как он доволен. И было из-за чего. Сказанное ею свидетельствовало о том, что для Энджи на первом месте семья, а это и было как раз то, чего желал Бен.

– Садись, мам. – Дуги подвинулся, чтобы уступить ей место между собой и Беном. – Кино уже начинается. Это вполне нормальный фильм.

– Откуда ты знаешь?

– А я уже видел его раньше.

Энджи выразительно посмотрела на Бена.

– Когда?

– В школе. Наши ребята тоже брали его напрокат.

– Но он имеет индекс «Н».

– Они уже достаточно взрослые.

– А-а-а, – протянула Энджи.

– Невелика разница, если он будет смотреть фильмы для взрослых с друзьями или со своими родителями, – наставительно сказал Бен. Впрочем, не слишком громко и довольно миролюбиво. Он старался. Энджи видела это. Что ж, всем от этого будет только легче.

– Пусть уж лучше с нами, – с насмешливой улыбкой сказала Энджи. – Мы сможем ответить на его вопросы, если таковые возникнут. Или давать непосредственный комментарий всему происходящему на экране, – продолжала она поддразнивать мужчин. – В крайнем случае мы можем закрыть ему глаза ладошками в наиболее рискованных местах.

– Индекс «Н» указывает на то, что фильмы этой серии относятся к категории «насилие», а вовсе не к сексуальным, – проинформировал родителей Дуги.

– «Насилие»? Чудесно. – За окном раздался вой сирены очередной санитарной машины. – Что ж, насмотревшись на всяческие страсти, которые, как ты говоришь, Дуги, есть в картине, и наслушавшись звуковых эффектов за окном, я, видимо, проведу сегодняшнюю ночь в кошмарных сновидениях, – игриво сообщила Энджи. Истина же заключалась в том, что ей было глубоко наплевать и на киношное насилие, и на завывание сирен. Сидя между сыном и мужем и наблюдая, как курсирует блюдо с воздушной кукурузой, она чувствовала себя на верху блаженства. За это она готова была переносить любые кошмары в течение дня. Сегодняшний вечер того стоил.

Бен сунул руку за спину и выключил в мастерской свет. Теперь темноту в комнате нарушало только мерцание телевизионного экрана. Когда на нем появились титры картины, зазвонил телефон.

Энджи рефлективно кинулась к трубке, но вовремя остановилась. Она дотронулась до локтя сына и сказала:

– Сегодня и завтра будут в основном звонить тебе. Сходи и возьми трубку, а мы остановим на некоторое время картину.

Для Энджи это было достижением. Ведь даже Бен признал, что она уже не так давит на сына. Что может быть лучше, чем позволить сыну лично подойти к аппарату и самому ответить на звонок! Ведь так он сможет липший раз продемонстрировать свою самостоятельность. Нужно было всего лишь пересечь комнату.

Буквально через секунду послышался голос сына:

– Мам, это тебя.

– Оно. – Энджи встала. – Прошу меня извинить. Она взяла трубку у Дуги. – Да? – Она уже понимала, что звонят с работы. Никто не будет звонить просто так в столь поздний час да еще в субботу.

– Энджи. – Она услышала в трубке голос Питера. – У нас возникли проблемы.

Если он опять скажет, что лежит с женщиной в постели, и попросит ее за него отдежурить, она пошлет его к черту.

– Ты ведь знаешь наш кинотеатр? – продолжал он. И то, что билеты на концерт группы «Колесо Хендерсона» были распроданы задолго до его начала? Надеюсь также, что ты в курсе, что небезызвестный Джейми Кокс чрезвычайно гордился тем, что зал будет полон «под завязку»?

– Знаю, – торопливо произнесла Энджи, чувствуя, что за длинным предисловием скрывается что-то ужасное.

– Так вот, старый балкон обрушился. Сотня человек, которая заполняла его, рухнула вместе с деревянными конструкциями, штукатуркой и стульями на другую сотню, сидевшую в партере. Те, что были на балконе, падали с высоты двенадцати футов. Невероятно. – Питер даже присвистнул, рассказывая Энджи о случившемся. – Никто не знает, сколько человек получили ранения и сколько осталось на месте катастрофы. Пока что людей вытаскивают из-под обломков. Палата тяжелых больных в больнице Таккера выглядит сейчас, как зоопарк – сплошные крики, стоны и вой. «Скорые» подъезжают каждые две минуты, сгружают свой скорбный груз и отправляются за новыми. Самых тяжелых вывозят в другие места, но остальные остаются на наше попечение. Им нужна наша помощь, Энджи. Ты не знаешь, где сейчас Пейдж?

До сознания Энджи постепенно стал доходить ужас происшедшего. Он был слишком реален, и все прочие страхи, включая просмотр фильма с индексом «Н» с их несовершеннолетним сыном, отступили. У Энджи мороз пошел по коже, и она бессильно посмотрела на Бена. Он поднялся с дивана и уже направлялся к ней.

– Где же Пейдж? – еще раз спросил Питер.

– О, она у своей бабушки. У меня есть номер ее телефона. Я позвоню ей сама.

– И сделай, пожалуйста так, чтобы она приехала сюда как можно скорее. Речь идет о массовом бедствии. – С этими словами он повесил трубку.

– О, Боже, – прошептала Энджи.

– Что случилось? – поинтересовался Бен.

– Балкон в нашем допотопном кинотеатре обрушился в разгар концерта «Колесо Хендерсона». Пострадали сотни людей. Теперь их свозят в приемный покой «ПТ» – палаты для тяжелых.

– Во время концерта? – переспросил Дуги, побледнев. – Да на этот концерт отправилась половина города.

Энджи успокаивающим жестом положила руку ему на плечо и выразительно посмотрела на Бена.

– Мара предвидела бедствие. Она знала, что здание находится в критическом состоянии.

– Но и она бы не смогла остановить этот концерт, – сказал Бен. – Кокс планировал провести его уже довольно давно. И он бы не потерпел никаких препятствий с ее стороны.

– А не думаете ли вы, что именно он убил Мару? – спросил Дуги.

– Нет, – произнесли Бен и Энджи в унисон. Энджи затем несколько смягчила тон, поскольку ее «нет» прозвучало слишком резко.