и смертоносен. Светлана была в джинсах, Снежана в камуфляже, Валера тоже в камуфляже.

— Вы действительно разгородчики? — спросил Роман.

Визитеры переглянулись.

— Разгородчики? — растерялась Светлана.

— Мы представители городской общественности, — определила Снежана. — Хотим с вами обсудить некоторые важные вопросы. Конфиденциального толка.

Светлана опять поморщилась на телефон. Роман убрал телефон в карман.

— Почему именно с нами? — спросил я.

Роман устроился на подоконнике со снисходительным видом.

— Мы понимаем, — Светлана старалась держаться официально.

Официально и одновременно непринужденно. Официальность подчеркивала серьезность намерений, непринужденность, готовность решать проблемы неформальным способом. Непринужденность получалась не очень. А еще я думал, что у Валеры за пазухой таки обрез.

— Мы понимаем, что ваш визит в Чагинск вызван… иными причинами, — сказала Светлана. — Однако вы должны учитывать определенную специфику.

Снежана и Валера согласно кивнули.

— Поверьте, я учитываю специфику гораздо больше, чем вам может представляться, но…

— В Москве на все вещи смотрят совершенно иначе, — многозначительно произнес Роман.

Это сообщение повесило паузу, в которой я услышал, как по коридору характерным шагом перемещается Снаткина.

— Мы про это догадываемся, — повторила Светлана. — Но хочу заметить, что ситуация, складывающаяся в городе, может повредить проекту.

— Вы полагаете? — спросил я.

Интересно какому?

Снаткина словно черное приведение промелькнула мимо открытой двери, Снежана вздрогнула и оглянулась.

— Это хозяйка, — пояснил я. — Колоритная старушка.

— Да, мы в курсе, — Снежана как бы невзначай отодвинулась от двери.

— Мы собрали материалы, — негромко сказала Светлана. — Материалы на многих… представителей, так сказать.

— Какого рода материалы? — так же негромко, но деловито спросил я.

— Всякого рода, — уклончиво ответил Валера.

— Они тут окончательно утратили страх! — нервно сообщила Снежана. — Они…

— Просто суки! — закончил сообщение Валера.

Снежана бросила на Валеру взгляд, сопровождаемый выразительным сдвигом бровей. Валера закашлялся.

— Дело в том, что здешние… здешние, с позволения сказать… — Светлана сбилась.

— Элиты, — подсказала Снежана.

Я заметил, что Роман отвернулся в стену, видимо, стараясь сдержать смех.

— Здешние элиты, — продолжила Светлана. — Здешние элиты не заинтересованы в возобновлении проекта. Им это невыгодно. Они…

Чагинская элита окончательно утратила почву под ногами. Мздоимство, местничество, волюнтаризм, кумовство и недобросовестное предпринимательство, коммерческий подкуп и растрата — все это давно стало рутиной городской жизни.

— В школу и больницу закупили уголь, однако ненадлежащего качества, дымит, а жара нет, одна видимость. Взялись за реконструкцию двух домов, а они и сгорели. А перенос кладбища? Сколько было освоено на этом переносе?!

— Мухлюют с тендерами, — пояснил Валера.

Роман согласно вздохнул.

— РИКовский мост скоро съедет в реку, — говорила Светлана. — Если учесть, что Новый мост закроют на плановый ремонт, то Чагинск скоро станет островом. В свете этих событий становится ясно, что они готовят.

— Может, переворот, — шепотом вставил Валера.

Светлана и Снежана одновременно на него зашипели.

— А что? Запросто. Зинка — баба решительная.

— Дорога в разрушенном состоянии не просто так, — рассказывала Светлана. — Это делается для того, чтобы сюда не пришли торговые сети. Потому что все магазины принадлежат им, Зинаиде и ее окружению.

— Душат бизнес, — добавил Валера.

— Это ужасно, — сказал Роман.

Светлана подмигнула Снежане, та достала из рюкзака черную папку и протянула мне.

— Что это? — спросил я.

— Это все про них, — пояснил Валера.

Папку я не взял.

— Здесь на каждого, — заверила Снежана.

— Мы подумаем над вашим предложением, — сказал я. — Оставьте контакты.

Валера положил на стол листок бумаги с номером телефона.

— Я хочу сказать, — Снежана потрогала пальцем листок. — Я хочу сказать, что Зинка и ее банда сделают все, чтобы здесь не построили комбинат.

Сегодня я не принял хлорофилл. Я попытался вспомнить, принимал ли его вчера, и не смог. Надо заказать у дочери Монтесумы, привезут… Или я заказал? Хлорофилл нужно принимать ежедневно, не пропуская, иначе образуется дефицит, ментальная гигиена, гигиенические рубки.

— Какой комбинат? — чересчур нервно спросил Роман.

— Обогатительный, — ответила Снежана.

— Редкоземельные элементы, — сказала Светлана.

В голове шевельнулась тугая эпилептическая улитка. Хлорофилла не хватает.

— О строительстве комбината можно говорить в среднесрочной перспективе, — сказал я. — Думаю, мы все это понимаем, не так ли?

Снежана, Светлана и Валера, безусловно, понимали.

— Полагаю, нам стоит обсудить эти вопросы… через недельку. Роман?

— Да, — согласился Роман. — Дней через десять. Как раз все прояснится.

Снежана, Светлана и Валера пожали нам руки и удалились.

— Комбинат? — спросил Роман. — Что-то я не въезжаю…

— По добыче редкоземельных элементов, Светлана же объяснила.

Включил чайник. Надо снова выпить чая, привести мозг в рабочее состояние, я, признаться, не рассчитывал сегодня на разгородчиков.

— Тут что, на самом деле есть редкоземельные элементы? — Роман сощурился.

— Кажется, про волшебную гору ты сам говорил, — напомнил я. — На Снаткиной хотел еще жениться.

— Я говорил? Я не говорил…

— Хотя, думаю, никаких элементов нет, — сказал я. — Ни элементов, ни комбината, ни планов о нем.

— А что тогда есть?

— Слухи. Сплетни. Я все свое детство помню, как здесь что-то находили. То мрамор, то сланцы, то алюминиевую глину. Тут всегда ищут и ждут начала строительства. Так что забей, нет тут ничего…

— Откуда тогда радон?

— Нет никакого радона. Чем они его измеряют?

Роман промолчал.

— Это все аптекари местные придумали, — сказал я. — Они под это дело фуфломицин бабкам толкают. Чай будешь?

Я налил в стаканы кипяток, заварил кипрей.

— А почему именно мы? — спросил Роман. — Почему они к нам пожаловали?

Не вопрос.

— Это из-за «восьмерки», — сказал я. — Раньше на «восьмерках» гэбэшники ездили, особенно на экспортных.

— Правда, что ли?

Чай заваривался, закручиваясь в вихри.

— Ты что, думаешь, я зря на ней приехал? — я попробовал чай.

Сено. Но это к лучшему.

— Мне кажется, они не разгородчики, — сказал Роман. — Они вроде… дорогу хотят строить, а разгородчики наоборот… Хотят в глушь. Непонятно…

Я усмехнулся. Светлана, Снежана, Валерий.

— Обычное дело, — пояснил я. — Правобережная элита челобитствует на левобережную. Бобчинский стучит на Добчинского. Лилипуты топчут микропутов. Незнайка дрючит Знайку. Жизнь продолжается. Уездный дарвинизм, борьба за огонь, битва сучек.

Роман подул в стакан, выглянул в окно.

— Не уехали еще, — сказал он. — Странно…

Я тоже выглянул. «Патриот» стоял возле колонки.

— Обсуждают.

— Сколько дать? — проявил догадливость Роман.

— Угу.

— Подстава?

— Вряд ли, — зевнул я. — Низовая самодеятельность масс. Полагаю, Светлана предлагает дать хорошо, а Валера, по-видимому, жмет, Снежана прикидывает. Скоро узнаем. Могу спорить — пошлют Валерия. У тебя пряника нет еще?

Пряника не было, послали Валерия. Он вылез из машины и без всякого удовольствия направился к нам.

— Может, и нам его… послать? — предложил Роман.

— Успеем. Посмотрим, что предложит. Вернее, сколько.

Показался Валера с черной папкой.

— Что-то забыли? — любезно осведомился Роман.

— Да, — Валера мялся. — Мы подумали, что так дальше жить нельзя.

Валера положил на стол довольно пухлый конверт и рядом