– Окей.

Мы повернули обратно. Я тоже огляделась начала внимательнее смотреть, где мы, и не узнала район. За разговорами совсем не заметила, куда наша прогулка нас завела.

Дэву пару раз звонили на мобильный, но он, посмотрев абонента, скидывал вызов.

А мне так тепло на душе, что он наше общение ставит выше, чем разговор с кем-то.

– А если заглянуть чуть дальше в будущее? – интересуется мой парень. – Хотел тебя спросить, кем себя видишь через четыре года?

– Бакалавром, после, может, в магистратуру поступлю. Не знаю. Мне бы эти четыре года пережить.

– Ясно.

– А как вы решили открыть клуб с Сашкой? Чья была идея? И почему клуб?

– Не помню, как пришла идея, но хотелось что-то замутить. Одолжили на старт у родителей. Отец помог выкупить здание. А сам клуб – от и до наш с Саней продукт, вплоть до меню.

– А назвали почему «Рай в аду»?

– Ой, а это вообще смешная история. Подбирали мы, подбирали, пока случайно из аббревиатур наших имен не собрали название. Романов Александр – РА и Аюнц Давид – АД. Получилось «РА и АД». В итоге крутили-вертели, так и вырисовалось «Рай в аду».

– Круто!

Болтая, мы незаметно вернулись на парковку у больницы.

Давид нехотя отпускает мою руку, открывает дверь своей машины:

– Прошу! – играючи приглашает в салон.

Делаю реверанс.

– Спасибо.

– Вредина, – и с этими словами обхватывает мою голову и, вновь приблизив к себе, заглядывает в глаза. – Но именно этим ты меня и зацепила.

Признавшись, резким движением привлекает к себе и касается своими губами моих. Целует сначала резко, а после смягчается, но совсем ненадолго. С каждым прикосновением губ нажим становится сильнее и жёстче. И наконец, его язык требовательно врывается в мой рот. Возбуждение охватывает всё моё тело, ноги становятся ватными, плотнее прижимаюсь к Дэву, обвив его шею обеими руками.

Наши языки сплетаются в диком танце, то едва соприкасаясь, дразня и играя, то дерзко атакуя, сметая все преграды. Это глубокий, долгий, и такой чувственный поцелуй, что всё моё существо трепещет и рвётся, тянется навстречу новым ласкам. Мы будто исследуем друг друга, лишь на мгновение отрываясь, чтобы глотнуть воздуха, а после снова отдаёмся волне наслаждения.

Вдруг, снова чуть отстранившись, Давид упирает свой лоб в мой и прямо смотрит в глаза. Мы жадно дышим, пытаясь восполнить недостаток кислорода.

– Мне надо немного успокоиться. Ты садись в машину, я на улице постою пару минут. И тогда уже поедем кататься.

Ухмыльнувшись, киваю.

– Она ещё смеётся надо мной! Возбуждает и смеется! А вы жестоки к своим подданным, Принцесса Диана.

Делаю то, что давно хотела: дотрагиваюсь указательным пальцем до его носа.

– Я вас помилую, дорогой Давид, ведь более достойного джентльмена нет в нашем царстве.

– Я заставлю тебя миловать меня ночами. Но сам не пощажу, ответишь за каждый седой волос на моей голове, – посмеиваясь, добавляет Дэв, усаживая меня в кресло и пристегивая ремень безопасности.

А я, поняв его намёк, с трудом удержала руки на месте и не прикрыла ими лицо. Лишь смущённо отвернулась в сторону.

На что получила поцелуй в щёку.

– Я люблю тебя, – услышала взволнованный голос Давида, а обернувшись, наткнулась на взгляд серьезных зелёных глаз. – Ты так смотришь на меня… Так, – резко прерывается, – я сваливаю, а то первый наш раз будет в машине, а я этого не хочу.

Резко отодвинулся от меня и, захлопнув дверь автомобиля, вышел на улицу.

В этот момент ему вновь позвонили. А я стала наблюдать за ним, открыто, как он разговаривает, жестикулирует. Теперь я имею право вот так смотреть и наслаждаться.

Но как только Давид сел в машину и сказал, что хочет сделать, моё настроение упало на самый нижний уровень.

– Заедем в клуб на пару минут, а потом я свободен.

– Я не поеду туда, высади меня у ближайшей станции метро, – мой голос полностью отражает моё настроение.

– Диан, ты чего? Мы же обо всём поговорили, – не понимает моего расстройства Дэв, а вернее, его причины.

– Поговорили, выяснили, – соглашаюсь с ним, – но в твой клуб я не поеду.

Дэв легонько бьёт пальцами по рулю, раздумывая, как поступить, а я отвернулась к окну. Не хочу на него давить, но и от своего решения не отступлю.

– Давай тогда сделаем так: мы заедем, ты посидишь в машине, я Юру вызову на улицу, всё с ним обговорим, а после дальше поедем гулять, хорошо?

Оборачиваюсь к нему со счастливой улыбкой, чуть наклоняюсь и притягиваю его к себе.

Ласково, почти невесомо прикасаюсь к его губам и с нежностью произношу:

– Спасибо, – «За понимание», – добавляю мысленно. – Я согласна.

Выезжаем в дорогу, Давид берёт мою руку, сплетая наши пальцы, а большой просунув меж ладоней, интимно поглаживая, прикасается к центру моей ладошки.

Моё сердце совершает кульбит, я не привыкла к такому нежному и чувственному Дэву. Да и внутренний тремор не отпускает. Всё ещё не могу поверить, что мы можем находиться рядом, смотреть друг на друга нежным, любящим взглядом и не грызться. И всё же, что-то не даёт мне полностью расслабиться. Тем временем Дэв ведёт машину одной рукой, а второй играет, рисуя понятные только ему узоры на моей руке.

Обернувшись, обольстительно улыбнулся и, поблуждав взглядом по моему лицу, вновь отвлёкся на дорогу.

– Что больше любишь, зиму или лето? – вдруг интересуется.

– Из крайности в крайность? Почему выбор между ними?

– Не знаю. Просто вы, девчонки…

– Какие девчонки? – что-то мне уже разговор не нравится.

– Да я в общем имею в виду. Никого конкретно. Обычно все выбирают лето.

– Кто все? – не отступаю.

– Диана, ты зачем к словам придираешься? Я же никого не имел конкретно в виду.

– Ты сказал «девчонки», значит, кто-то конкретно…

– Как же трудно… – с придыханием шепчет себе под нос Дэв.

– А никто и не обещал, что будет легко, – вторю ему. И вроде первая мелкая ссора, но меня почему-то тянет улыбаться, что я и делаю, отвернувшись к окну.

– Вредина, – посмеиваясь, добавляет Дэв и целует мою руку, – но моя!

Улыбаюсь ему в ответ, но ничего не говорю. Бабочки в животе совершают полёт, а частые взмахи их крыльев перебивают подачу кислорода, отчего дышу через раз.

– Кстати, – вдруг вспомнив, с энтузиазмом начинаю говорить, – пока «моя вредина» проснулась…