Стебли оплетают коридор, и соваться в него мне вот совершенно не хочется.

— Я ведь пришла! Ты звала, и я пришла! Слышишь?!

— Шишь, шишь… — вздыхает эхо.

А я… теряюсь.

Идти-то куда?

Перед самым моим носом раскрывается ослепительно белый цветок. Пахло от него… не знаю чем, но у меня этот запах вызывал ассоциации с кладбищем.

И я чихнула.

А лепестки сорвались, закружились в воздухе, чтобы улечься аккуратной дорожкой.

— Спасибо, — сказала я и потерла кончик носа.

Намек был предельно понятен.

Ричард…

Ричард открыл глаза. Сумерки. Те самые, предрассветные, когда небо слегка выцветает, а вершины гор окрашиваются золотом. Слегка.

Что за…

— Не спится? — поинтересовался кто-то рядом и из-под одеяла выбралась демоница.

Голая.

Лохматая.

И…

Ричард отвернулся.

— Опять, да? — она широко зевнула и не подумав прикрыть рот рукой. — Ксандр, скотина такая, обещал же, что поможет.

Она опять зевнула, продемонстрировав клыки.

И не только их.

— Что… где я?

— Дома, — пожала плечами демоница. — В своей кровати. Со своей женой, которую ты периодически забываешь. Впрочем, если подумать, то не только её, поэтому она, то есть я не в обиде.

Ричард кивнул.

И потрогал одеяло. Мягкое.

Тепло.

И… рассвет скоро. Перед рассветом тьма особо тяжела. А он почти и не ощущает её.

— В общем так, — демоница потянула одеяло на себя. — Вкратце если. Вы отправились совершать подвиг и повергать древнего страшного демона. На кораблях. Это помнишь?

— Помню.

— Чудесно. Вы плыли-плыли и приплыли. Потом шли-шли и дошли.

В этом изложении подвиг представлялся довольно-таки скучным, если не сказать хуже.

— Отыскали пропавших принцесс, а те поделились силой. Артан прочитал молитву. Небеса откликнулись. И демон был повержен.

— Как?

— В долгом и тяжелом бою. Пять утра. Тебе и вправду необходимо знать это в пять утра? — она снова зевнула. — Я выспаться, между прочим, надеялась. Очень.

Стало совестно.

— Да ладно… потом отосплюсь. Надо же к суду готовиться.

— К-какому?

— Городскому. Ты сейчас раз в месяц присутствуешь на площади, где разбираешь всякие там особо сложные дела. К примеру, кто у кого корову спер или девку попортил. И кого женить.

— На ком? — Ричард окончательно перестал понимать происходящее.

— Лучше всего на девке, пусть и порченной, но что-то подсказывает, что если ты корову выберешь, сильно возражать не станут. Но ты все равно аккуратнее там… и так…

— Что?

— А что? Демон сгинул. Небеса воссияли. В официальных хрониках так и значится, что небеса воссияли. И корона у Светозарного засветилась. И сам он… даром что ли Светозарный. Он восшествовал на трон. И тот его принял. Вроде как. После этого ты объявил о возрождении Империи. Лассар с остатками Легиона согласился проследить, чтоб возрождалась она в спокойных условиях. И правильно. Теперь вон каждую неделю отписывается, что, мол, мародеры совсем обнаглели. Даже дракон их не пугает.

— Дракон?

— Мудрослава решила, что Лассар ей вполне в мужья годится. А девушке с драконом, как понимаешь, не отказывают в ее маленьких прихотях.

Безумие.

Полнейшее.

— Он же мертвый!

— Был. Мертвым. Но немножечко ожил. Как и Ксандр. Что-то там с даром связанное… силы было много. Энергии. И если не использовать, случился бы небольшой такой бабах с неясными последствиями. Вот и использовали. Ариция. Кажется. Точно не поручусь, но… в общем, они оба. И Легионеры тоже. Не все, а те, что рядом были. Они тоже, короче, вдруг взяли и ожили. Ты бы слышал, как Лассар матерился! Попугай до сих пор шепотом повторяет… хотя ты слышал. Ничего, вспомнишь.

Нет.

Не было такого… не могло быть. Невозможно сделать мертвое живым. Видимость жизни — это иное, но чтобы по-настоящему…

— Ари, к слову, с Ксандром обручилась… ну он даже не сильно сопротивлялся. И хорошо. Некромант в семье лишним не будет. Вставай уже, — демоница потянула за одеяло. — Понимаю, что все это звучит странновато, но как уж есть.

— Как… есть.

— Вот-вот… Артан там Империю возрождает, с чем не все согласны, но пока лезть боятся, потому что слух пошел, будто демон не погиб, а заперт. И Светозарный его по своему желанию выпустить может. Да и дороги там, честно, хреновые, армию точно не протащишь. Пока только купцы и добираются. Ну и орден его, который теперь Имперским назвали. Собираются причинять добро по всему миру.

Ричард открыл рот.

И закрыл.

— Мы же вернулись. Поженились. Свадьбу ты тоже не помнишь? Хотя, чего это я спрашиваю. Конечно, не помнишь… может, и к лучшему. Главное… все ведь хорошо закончилось.

И в глаза заглянула.

И столько надежды было в них, что… сердце разорвалось от боли.

— Нет, — сказал Ричард с тоской. — Ничего еще не закончилось.

Он коснулся щеки, на которой остался красный отпечаток подушки. И щека была теплой, а пахло от демоницы почему-то молоком и еще свежим хлебом.

— Прости, — Ричард покачал головой.

— Дурак, — сказала тьма с сожалением, и мир привычно поплыл, разрушая очередную иллюзию. — А ведь все было так хорошо.

Не было.

А если и было, то… длилось бы недолго. Одними миражами жив не будешь.

— Все возможно… — шепот теперь доносился со всех сторон. — Возможно… если не струсишь… убей демона, убей, убей…

— Хватит! — рявкнул Ричард.

И тьма замолчала. А он понял, что… мир снова изменился. И больше нет ни площади, ни Императорской дороги.

Ни людей.

Он… стоял.

Где?

У подножия белоснежной лестницы, которая поднималась куда-то в туман. Что ж… лестница казалась настоящей. Да и тьма помалкивала, пусть в молчании этом и чудилась тень обиды, но обида — не ложь. И Ричард поднялся на первую ступеньку.

Остальные…

Справятся. Должны. Хоть кто-нибудь.