луны и времена года, а механизм часов ремонтировался русским механиком И. П. Кулибиным, гражданином Нижнего.

Прощались с Нижним мы на высоком берегу Волги около памятника Чкалову. Пока я окидывала взглядом широкую ленту реки и город на ее берегах, пока фотографировала со всех сторон памятник и надписи на нем, Татьяна подошла ко мне с мороженым.

— Ты никогда такого не ела, попробуй!

Я и правда никогда такого не ела, даже никогда не видела — оно было черного антрацитового цвета, внушило мне ужас, я даже отвернулась.

— А зря не хочешь попробовать, вполне съедобное!

На обратном пути я отключилась от объяснения экскурсовода, старалась вспомнить самое интересное, что мы увидели за последние три часа.

— Таня, ты слышала сейчас информацию о местном старообрядце, который из крепостных крестьян постепенно богател и наконец стал миллионером? В начале его карьеры была ночлежка, где он давал кров по гривеннику тысяче бездомным. Забавно.

— Нет, Ольга, я уже давно не воспринимаю его рассказы. Спала. А миллионеры в России и сейчас еще появляются, как говорится, из грязи в князи. Но по гривеннику бездомным вряд ли дают. Все больше себе на золотые унитазы.

После сытного позднего обеда наконец мы увидели Павлово. Жалко, что к этому времени пошел дождь и прогулка с экскурсоводом под зонтами несколько омрачила удовольствие от этого симпатичного купеческого города.

В Павлове, построенном в XVI веке на семи холмах, между которыми тянутся овраги, кроме стрельцов, селились ремесленники — кузнецы, жестянщики, медники, бочары… Все они и явились зачинателями металлообрабатывающего промысла, принесшего городу всероссийскую славу. Металлическим промыслам способствовала близость муромских лесов, дававших сырье для производства древесного угля, необходимого в кузнечном деле.

В XVII веке в Павлове преобладали оружейные мастера и замочники, было 40 кузниц, позже появилось много новых видов изделий: столовые ножи и вилки, складные ножи, ножницы, бритвы, кинжалы, они художественно оформлялись черенками из перламутра, кости, черного дерева. Во время Крымской войны было начато производство медико-хирургического инструмента.

Все эти прелести мы увидели в старинной усадьбе купца Гомулина, где сейчас находится Павловский исторический музей. Купцу в большой степени помогала его жена (моложе его на 12 лет), а позже все дела, включая торговлю, вела уже она, его вдова, которой помогали сыновья.

Павлово славится еще комнатными лимонами, которые они выращивают уже 150 лет. Одно из лимонных деревьев украшает центральную площадь, а неподалеку на небольшой площадке в марте месяце там ежегодно проводятся гусиные бои, о чем напоминает забавная скульптурная группа в сквере.

По одной из легенд, что нам сообщила экскурсовод, в башенке над красным кирпичным домом была заключена разведенная дочь одного сурового купца. Она выглядывала из окон в ожидании нового мужа, но так и не дождалась его. Другой добрый купец всегда одаривал маленьких детей леденцами и пряниками, приговаривая, что маленькие колокольчики громче звенят.

6.09.

Еще до побудки теплоход причалил к Мурому. Все окна и кровати в нашей каюте были обсажены мелкой черненькой мошкой. Правда, она не кусалась. Что бы это значило?

Экскурсионная программа началась сразу после завтрака. Варианта было два, можно было поехать в Карачаево на родину Ильи Муромца, мы же выбрали вариант с пешеходной прогулкой по городу, благо на голубом небе засияло наконец солнце, ветра не было, хотелось идти и смотреть по сторонам. Когда-то в XII веке здесь жили угро-финские языческие племена. Когда подошли сюда славяне, они мирно смешались, стали жить-поживать и добра наживать. Муром был на границе Руси, христианство в этих местах было принято на 100 лет позже, чем в Киевской Руси. Мы шли по набережной Оки, а симпатичная учительница истории муромской школы раскрывала любопытные эпизоды из жизни их любимого героя.

— По легенде, Илья из Карачарова до 33 лет лежал на печи. Это правда, но лежал не потому, что был ленив, а был он нездоровым юношей. Когда в Киево-Печерской лавре нашли его мощи, медики установили, что он страдал акромегалией, то есть нарушением передней части гипофиза, что приводит к чрезмерному росту костей головы и конечностей. При росте 180 см у него была очень большая лысая голова, нога 54-го размера и артроз конечностей. Голову Ильи восстановил по черепу антрополог Герасимов. Артроз не позволял молодому человеку нормально двигаться, он и лежал. По легенде, Илья получил чудесное исцеление от волхвов (или калик перехожих). Там сказано следующее:

Калики, придя в дом к Илье, просят его встать и принести им воды. Илья на это отвечает: «Не имею я да ведь ни рук, ни ног, сижу тридцать лет на седалище». Они повторно просят Илью встать и принести им воды. Илья встает, идет к водоносу и приносит воду. Старцы же велят Илье выпить воду. Илья выпил и выздоровел, после второго питья ощущает в себе непомерную силу, и ему дают выпить третий раз, чтобы уменьшить ее. После старцы говорят Илье, что он должен идти на службу к князю Владимиру. При этом они упоминают, что по дороге в Киев есть неподъемный камень с надписью. Илья отправляется «к стольному граду ко Киеву» и приходит сначала «к тому камени неподвижному». На камне был написан призыв к Илье сдвинуть камень с места. Там он найдет коня богатырского, оружие и доспехи. После этого Илья скачет к князю Владимиру в Киев и совершает там разные подвиги.

По другой версии, Илья сел на коня и охранял границу около Мурома, которая проходила как раз по Оке, а на другом берегу стояли татары. Три богатыря разбили врагов, Соловья-разбойника Илья победил — это он победил язычников и помог ввести христианство. Вот теперь он поехал сначала в Чернигов, потом в Киев к князю Владимиру рапортовать о победах. После ранения в одной из схваток с врагом Илья ушел в монастырь, стал монахом-схимником. Но, как гласят легенды, смерть свою он принял от раны в сердце, защищая Киев. Похоронен герой в Киевской лавре.

В Муроме, на холме над Окой, в 1999 году поставили памятник былинному герою и святому человеку Илье Муромцу. В фигуре богатыря известный скульптор Клыков, создавший памятник полководцу Жукову на Манежной площади в Москве, воплотил образ воина-монаха. Илья одет в кольчугу, под ней видна монашеская ряса, а его голову защищает русский шлем. Левой рукой богатырь прижимает к груди православный крест, а правой рукой грозно возносит меч над головой в назидание врагам.

В Муроме святым провозгласили не только Илью, а еще сделали святыми пару — Петра и Февронию, про которых в наши дни тоже рассказывают красивую легенду. Если коротко, то