Но он ошибся, потому что след так неожиданно воскресшего Остроумова обнаружился довольно скоро, и как бы с Костиной же подачи. Костя, сначала говоривший, что заехал просто так, полюбоваться их вольной жизнью, вдруг попросил Дениса позвонить Никоновым.

— Ты понимаешь, меня они вроде как кирзового мента воспринимают, так, может, они с тобой разговорятся. Ты как-никак на человека похож, — ерничал он, — молодой, обаятельный.

— Ну да, рыжий… — Денис расхохотался. — Вы даете, ребята! А дядька мне все внушает, что они как раз наоборот — с тобой разговаривают.

— Не бери в голову, Денис Андреич. Сам должен понимать, старческая причуда, педагогика. Позвони, я тебя прошу! Мягенько так: не заходил ли, мол, да где можно найти…

— Да ты чего думаешь-то, Костя, что они не видели по телевизору это твое объявление о розыске? У них же там, поди, траур объявлен. Как я понимаю, Марина на этого Остроумова виды имела…

— Или он на нее, — усмехнулся Костя. — Позвони, позвони!

Он позвонил — разговор получился и не теплый, и не вполне удачный. Начать с того, что Марина, которую он нашел в ее редакции, чуть ли не отказалась с ним разговаривать, едва Денис как можно деликатнее спросил, не знает ли она, где можно найти Николая.

— Уж кому-кому, а вам-то прекрасно известно, что он не Николай, сами же это ваше объявление везде пустили… А во-вторых, за кого вы меня-то принимаете? Я не знаю, где он. Но если бы и знала — то не сказала бы. По крайней мере, вам!

— Но почему? — опешил Денис. — Ведь вы даже не догадываетесь… Поверьте мне, это очень опасный человек, Марина!

— Не верю я в то, что он преступник, — отрезала Марина. — Не верю в то, что могла так глобально ошибиться в человеке. Понимаете? Да где уж вам! Это настоящий и замечательно порядочный человек, не вам чета! И, пожалуйста, не звоните мне! Пожалуйста!

От матери же пользы оказалось больше. Мария Олеговна, кажется, была еще не в курсе дела, и от нее Денис узнал о странном визите медсестры Аллы Ухтомской.

— Вроде как пришла уколы делать Антону Григорьевичу… Я еще подумала: неужели они там, в поликлинике, не знают, что человека в больницу забрали? Пригласила ее к себе чайку попить — не чужая все-таки. Ну а тут и Коля пришел, забежал с работы. И вот я вижу, Коля что-то на нее, на Аллу-то, как-то все странно зыркает…

И она живо и подробно рассказала о том, как Коля ни с того ни с сего силком выдворил Аллу и как он всполошился насчет пропавших ключей, а самое главное — рассказала даже о том, что видела не сама, а ее приятельница с первого этажа, Мария Гавриловна, — о драке, в которой Николай героически сражался со здоровенным молодым человеком в белых штанах, который привез Аллу на машине. Парень, видать, из современных этих бандитов, стриженый, все норовил ногой Колю-то ударить. Но Коля наш оказался молодец, Гавриловна говорит — наверно, ногу даже ему сломал! И если хотите знать, правильно сделал. Это ж надо — ногами драться! Вот она, нынешняя-то молодежь! В наше время такого и в заводе не было…

— А они там имен никаких не называли? Ваша Гавриловна, случайно, ничего такого не запомнила?

— Как же! Она все кричала, Алла-то: Дима, Дима, не надо… Тоже было за железку какую-то схватилась, даром что девка. Да, видать, ума хватило не безобразничать. А потом все трое так на машине и уехали…

Повесив трубку, Денис тут же пересказал все Лагутину — как ни крути, а это была единственная реальная зацепка в поисках Остроумова.

— А знаешь, — сказал Костя, — я, пожалуй, сделаю запрос по травмопунктам и больницам — травма характерная, может, кто зафиксировал обращение за помощью. А то, может, и как носящую криминальный характер…

На прощание поблагодарил Дениса за звонок, за то, что не пожалел времени, — вот до чего расчувствовался от появившегося шанса…

— Еду сейчас дяде твоему докладывать, а то что-то честит в последнее время больше обычного. Сначала уговорю, чтобы наше наблюдение за домом разрешил выставить — вдруг да заявится этот деятель. Ну и будем эту Аллу искать с ее кавалером. Кстати, тебе не показалось странным, что она снова там объявилась? Мне думается, этот Остроумов неспроста заподозрил что-то неладное…

Чего угодно ждал сегодня Денис от жизни, но только не этого звонка.

— Вы, Алла Валентиновна? — изумился он.

— Да, — подтвердила она, — я звоню по поводу объявления в розыск этого человека, Остроумова. Это не ваше объявление?

— Нет, не мое. Но поскольку я в курсе и тоже занимаюсь этим делом, слушаю вас внимательно. И об Остроумове, и о том, как вы оказались в доме на Трифоновской.

— О, вы уже знаете? Впрочем, я думаю, теперь это все неважно.

— Как сказать…

— Денис Андреевич, — не без кокетства остановила его она, — я думаю, вы не совсем понимаете, о чем идет речь. Этот Остроумов, судя по всему, убийца Игоря Альфредовича Решетникова, у меня есть свидетель, который подтвердит, что он убил еще одного человека, Ярослава Завьялова… Так вот, я знаю, где у этого отморозка берлога…

— Ну так давайте, давайте, я уже записываю!

— Безусловно, я вам укажу адрес, я для этого и позвонила, но только… Знаете, мне не хотелось бы с вами торговаться, но приходится… Итак, информацией я с вами поделюсь только в том случае, если вы дадите мне слово в дальнейшем… как бы это поделикатнее… не придавать значения этому моему визиту на Трифоновскую. Зачем раздувать из мухи слона, Денис Андреевич? Соглашайтесь, дорогой, а то ведь я могу просто вообще ничего не сообщать, хотя мне ужасно хочется, чтобы эта мразь, этот ваш Остроумов, получил свое!

— Мой? — хмыкнул Денис. — Вот здорово! Ну, хорошо, давайте считать, что мы договорились. Слушаю вас и сгораю от нетерпения.

Она вздохнула, словно собираясь прыгнуть в холодную воду, и сказала просто и буднично:

— Пишите адрес. Большая Грузинская, дом…

Денис даже растерялся, не находя слов, чтобы ее поблагодарить, — так все это было неожиданно.

— Но как… откуда вам это известно? — глуповато спросил он.

— А я его выследила, — торжествующе сказала Ухтомская. — Работаем в отличие от вас, профессионалов…

Денис тут же набрал дядькин номер, а еще через полчаса в сторону Большой Грузинской с Петровки понеслись две черные «Волги» с группой захвата.

Их-то и видел мельком высокий симпатичный старик с благообразной седой щеточкой усов…

Алексей поджидал Марию Олеговну. Он знал, что она ходит в магазин примерно в одно и то же время — окрестные продавцы так и называли это время: старушачий час.

Во дворе огромного дома на Трифоновской было тихо. На всякий случай Алексей все равно пока не разгримировывался. Посмотреть — так, благородный старичок, который либо живет здесь же, либо забрел во дворик, чтобы немного передохнуть в тени на лавочке…