Сделала глубокий вдох и расправила плечи. Ее отец в подобном положении не испугался бы никого. Она тоже не струсит. Они не дождутся, что она даст слабину. Еще более мерзкая ухмылка, чем те, что она видела в коридорах, отразилась на их лицах.

Сопровождающий кивнул, и стража, охранявшая большую дверь, потянулась к ее ручке. К. отчетливо слышала скрип. Створки открылись.

Дальше преградой возвышалась разноцветная стена из пестрых тел.

Келани узнала силуэты Имен, окинув быстрым взглядом присутствующих. Она подметила, как их шеи повернулись в ее сторону, но они продолжали стояли на местах. Голоса притихли, пока не воцарилось полное молчание.

Солдат пригласил ее пройти дальше. Настала ее очередь самой проделать путь к своему роду.

Лереса шагнула вперед, не вполне уверенная, что идет в правильном направлении. Она не хотела смотреть на членов династий, которые мелькали то и дело у нее перед носом, норовя окинуть ее презрительным взглядом. Или пробираться сквозь них, как если бы они были просто безжизненными, прозрачными кристаллами с острыми гранями.

Еще один шаг. Как далеко ей удастся пройти?

Затем, к счастью и в то же время к большому ее стыду, напоминая ей еще раз, что никто по-настоящему не заметил ее, стена разверзлась трещиной, которая привела ее к красному пятну. Как будто вместо камня эта живая стена была сотворена из кожи и кто-то оцарапал ее, пока не дошел ногтями до крови. Только тогда она сосредоточила все внимание на этом влекущем к себе, алом цвете и так встретилась с пылающими яростью глазами отца.

Как рыба, проглотившая наживку, Келани чувствовала, что ее тащат через поток людей против ее воли. Поток Имен, солдат, придворных. Когда лереса проходила мимо, они сторонились, точно она была зачумленной. Даже когда она проходила мимо и они, постепенно слившись обратно в единое течение, вели себя осторожно.

Жужжание мух, которое вскоре переросло в шум жалящих шмелей, заполнило ее заложенные уши. Они перешептывались. И ее имя звучало в каждом шелесте.

Нет, не только ее. Всей семьи. Она поняла это, когда разглядела, как раздраженно скривился ее отец. Секир повернулся к ней спиной и посмотрел на избранного Святой Четверкой, которому не терпелось начать церемонию.

Кашель привлек ее внимание. Она заметила Кигана с его обычным, строгим выражением лица. Это заставило ее усомниться, в том, что произошедшее в той комнате было реальностью. Может, она все выдумала. Он знаком дал ей понять не приближаться.

Сердце Келани екнуло.

Кирстин.

Кирстин не ненавидела ее. Кирстин была счастлива. Как иначе объяснить этот блеск в ее глазах?

«Не плачь, Кирстин», – молча упрашивала она ее.

Келани быстро отвела взгляд. Нет, она не должна волноваться, она не должна плакать здесь. Лереса сможет дать волю чувствам, когда они останутся наедине и она сможет обнять ее и все рассказать.

Борясь с комом в горле и подступающими слезами, она не заметила девушку, напротив которой стояла. Коринтия. Она видела ее профиль. Старшая сестра, затаив дыхание, следила за священником, который наблюдал за собравшимися, возвышаясь над ними. Ее правая руку неестественно прижималась к телу, согнутая и перевязанная. Она будто распухла еще сильнее от плотно прилегавших бинтов.

Келани тяжело вздохнула. Это было наказание, которое отец поклялся исполнить. Ее не так удивило, что Коринтия объявила в итоге себя виновницей, как то, что отец сдержал слово.

На миг Келани представила себе, что ее ждет. Розги. Кровь. Боль. Она приложила руку к бедру и потрогала через ткань платья верхний край своей заживающей раны, оставленной Бельтесорн.

Отец не заставил бы ее мучиться снова. Да, он избавит ее от двенадцати ударов плетьми. Это был лишь способ ее напугать, приструнить.

Тринадцати. Нет. Если секир посчитал ее последний ответ оправданием, их уже было пятнадцать. Пятнадцать ударов розгами на виду у всех.

– Келани, – позвал ее брат.

Движением головы наследник рода приказал занять уготованное ей место, пустое пространство между отцом и им.

Лереса встала между ними и старалась ни о чем не думать. Скорее бы все это закончилось. Она посмотрела на человека в золотой тунике с белыми узорами, на священнослужителя. Ей не понравилось хитрое и двуличное выражение его лица, поэтому она перевела взгляд на трон за его спиной. Келани изучала его детали, строение, разноцветное слияние золота и слоновой кости, блеск, подобный лучам солнца в безоблачный день.

– Господа, – заговорил человек в мантии, избранник Святой Четверки. Он говорил, не повышая голоса, но торжественным тоном, к которому трудно было не прислушаться.

Шепот, вызванный ее недавним появлением в зале, стих. Все с нетерпением ждали, когда оратор воплотит в жизнь их догадки, узаконив ее новое положение – предательницы и трусихи – на чаше весов общественного мнения. Даже больше, чем объявления Анатчиша победителем. Она могла поклясться в этом.

– Поскольку все Имена, приглашенные во Дворец Корней, уже собрались здесь, – продолжил он, простирая руки к толпе, – я хотел бы, чтобы вы уделили мне все свое внимание, и мы начнем церемонию.

Избранный искал согласия с собравшимися, особенно в лице секиров. Голоса смолкли. Все жадно вслушивались в его слова. Все, кроме К.

– Мы собрались здесь сегодня по трем главным причинам, – начал посвященный свою основную речь, которую он, видимо, написал заранее на листах, которые держал в руках и на которые время от времени бегло проглядывал. – Прежде всего, чтобы отпраздновать завершение Четвертой Арены, что держала нас в напряжении шесть долгих дней. Мы беспокоились не только о судьбе родов, но и о жизнях членов наших семей, которые откликнулись на ее зов, чтобы защитить свою честь. Мы будем отпевать их в грядущие дни и почтим их память. Во-вторых, чтобы поприветствовать двух выживших из семи участников и выразить им почтение. И в-третьих, последнее, но не менее важное, – окончательно проводить великий род Херальдумов в последний путь, передав его наследие новому правителю.

Священник завел речь издалека, превознося Имя, ставшее поводом для такого события, рассказав о корнях династии Херальдумов, и закончил словами об их трагической смерти. Кент Кевалайн прервал его, когда тот назвал имя Марволо, чтобы подчеркнуть, что того звали Кевалайн до создания рода Моркевиров, – дабы напомнить всем, что великий воин, победивший на Арене, рос под крышей их дворца, и династия Х. родилась благодаря им и щедрости К. наследовать сыновьям равные части. Его вмешательство вызвало лишь насмешку, но священник легко устранил беспорядок и заглушил ропот. Потом он сосредоточился на Арене и перечислил всех претендентов по старшинству:

– …Секир Мовок Моркевир, секейра Дженевра Джетенопикс, наследник-лерен Паден Пемондарк, наследник-лерен Сет Станкевичус, лерен