– Не информация, – немедленно сделал вывод Флавиус. – Иначе его бы просто продолжали пытать. Им необходимо, чтобы он что-то сделал. Что-то такое, для чего его пришлось бы выпустить.

– Не обязательно. Они могли просто понять, что таким образом его не расколоть, и начать искать другие способы воздействия. Следовательно, либо информация была настолько ценной, что Дорс пошел на такие хлопоты, как похищение Ольги, находящейся под нашей охраной, либо в какой-то момент интересы изменились.

– Вариантов может быть много. Не лучше ли спросить Кантора, может быть, вам он скажет?

– Спрошу, разумеется. Но сомневаюсь, что он расскажет… Ладно, с этим подождем до завтра. А больше тебя ничего не заинтересовало?

– Мне любопытно, как он ухитрился отвертеться от сканирования. Просто невероятно. Очень хотелось бы его и об этом расспросить. Кстати, вполне может быть, что господину Дорсу хотелось того же.

– Может, отчего же нет. А еще?

– Что-то еще?

– Ты не пробовал прикинуть, во что Дорсу обошлась вся эта авантюра?

– Вы имеете в виду финансовые затраты?

– В основном. Подсчитай, мистралийцы разнесли его оружейный склад, неизвестный мститель спалил особняк, лично я угрожал еще более серьезными проблемами, и что же? Он не останавливается, а, напротив, продолжает выходить на откровенный конфликт со мной, хотя знает, что это может обойтись ему дорого, и главное – не прекращает вкладывать в дело деньги. Если он так рисково играет, то какова же должна быть ставка? Что же такое знает или сделал Кантор, что старый скряга Дорс не останавливается ни перед чем? Как ты думаешь, Флавиус? Где здесь сундук с золотом зарыт? По моему разумению, искомая причина должна представлять собой именно некую финансовую выгоду, ничем другим Дорса не соблазнишь.

– Почему вы отвергаете возможность политической подоплеки вопроса? – заинтересованно шевельнул бровью Флавиус. – Может быть, дело не в золоте, а во власти?

– Милый Флавиус, я не отвергаю политический вариант, а просто включаю в материальный. Власть – это тоже золото. Вернее, способ его добычи. Отвергаю я такие варианты, как любовь, месть, чистое любопытство и тому подобные абстрактные понятия. А власть может быть нужна господину Дорсу только для одного – чтобы получить новые возможности для наполнения своего бездонного кошелька. Власть ради власти может интересовать только маньяка, каковым почтенный магнат, разумеется, не является. Подумай как-нибудь на досуге, что же могло так заинтересовать Дорса в скромной персоне товарища Кантора? И я подумаю. А пока поведай нам, как поживает ее величество императрица Лао Юй?

– Императрица показала, что покушение на жизнь королевы было предпринято ею в качестве личной мести вам, по собственной инициативе. Что никто ей этого не поручал, так как после неудачной попытки переворота она потеряла связь с духовными братьями и сестрами. А также что в скором времени мы все очень пожалеем, что не понимали величия и могущества Небесных Всадников, ибо недалек тот день, когда они спустятся с небес.

– Хотелось бы посмотреть, – пробормотал король.

– Больше она не сказала ничего, – продолжал Флавиус, – хотя работали с ней лучшие профессионалы, умеющие сочетать эффективность и аккуратность. Подсадка тоже не сработала, с соседкой по камере императрица не пожелала общаться и вообще вела себя высокомерно. Поверхностное сканирование дало мало, а глубокое специалист не рискнул применять, опасаясь наткнуться на блок с программой самоуничтожения. Во всяком случае, было подтверждено, что ее величество действительно совершила преступление по личной инициативе, без чьего-либо участия.

– Для этого и сканировать не надо было, – проворчал король. – И так понятно, что никто бы ей такого не поручил. Соратница с таким высоким положением слишком ценна, чтобы поручать ей задание для смертника. Ты лучше скажи, она не пыталась проповедовать, рассказывать о своем учении?

– Предельно кратко. В основном в виде угроз. А вы хотите подробно? У меня есть все протоколы, желаете посмотреть?

– Оставь, я почитаю в спокойной обстановке, не торопясь и не отвлекаясь. И попробуй все-таки спровоцировать эту неразговорчивую даму на небольшую проповедь. Мне нужно знать, что собой представляет учение этого ордена. Во что они верят, чем руководствуются. Я хочу понять, что же им в конечном счете нужно. А то возникает впечатление, что они не просто пытаются захватить власть, а планомерно создают беспорядки и трудности по всему континенту. И если это подтвердится, то, боюсь, они намного опаснее, чем нам кажется.

– Еще опаснее? – недоверчиво переспросил Флавиус.

– Да, еще опаснее. Подумай сам, ты же профессионал. Зачем создавать в стране беспорядки и трудности?

– Чтобы потом легче ее завоевать, – не раздумывая, ответил глава департамента.

– А во всем мире?

– Вы полагаете, это реально?

– В наши времена можно уже допустить что угодно. И если мои опасения имеют под собой реальную почву, то следующим будет Поморье или Эгина. В Галланте и так порядка нет, Голдиана – страна особенная, ее и завоевывать необязательно, можно купить. Лондра и Ортан – слишком крепкие орешки для всяких диверсантов, их оставят напоследок. А вот за Поморье и Эгину я опасаюсь. И чтобы определить точнее, кто же будет следующим, мне нужна информация.

– Как скажете, ваше величество. – Глава департамента почтительно склонил голову и, поколебавшись, добавил: – Могу я поговорить с вами еще об одном деле… конфиденциально? Это дело несколько… личного плана.

Королева, не дожидаясь, пока ее попросят удалиться, поднялась и пожелала господам спокойной ночи.

– Я скоро приду, – пообещал король, одарив супругу счастливой улыбкой, и проводил влюбленным взглядом до самых дверей спальни. Когда же ее величество скрылась из виду, улыбка мгновенно сбежала с его лица, сменившись напряженным ожиданием. – Что, Флавиус? Что-то не так?

– Нет-нет, – поспешил заверить его глава департамента. – С ее величеством все в порядке. Дело касается лично меня.

– Ох, – вздохнул король, сразу расслабившись. – Не утомляй меня на ночь глядя всякой ерундой касательно отставок и торжественных самоубийств. Не разрешаю.

– Это серьезно, – нахмурился Флавиус. – И я все-таки настаиваю на вашем внимании. Я убедительно прошу вас позволить мне оставить должность главы департамента и ограничиться исключительно службой безопасности. Я не веду речь об отставке, как верный подданный, я не могу оставить вас в такое тяжелое время, но покорнейше умоляю избавить меня от каких бы то ни было полномочий в службе порядка.

– Могу я узнать – почему?

– А вы не догадываетесь?

– Проблемы с семьей?

– Вы, как всегда, проницательны. Мне всегда было неловко быть начальником над собственным отцом, но это мелочи по сравнению с тем, в каком положении я оказываюсь всякий раз, как мои родственники обращаются ко мне за содействием. С одной стороны, я официальное лицо, государственный служащий, а с другой – брат, племянник, сын, в конце концов… А матушка бессовестно пользуется тем, что я не могу ей отказать. Вот если я не буду иметь никакого влияния ни на какие дела уголовной полиции, я перестану представлять ценность для родственников – и они оставят меня в покое.