— Да ведь эта гасиенда окружена разбойниками из шайки Аройо?

— Нет, он их отозвал оттуда, чтобы сначала покончить с гасиендой Сан-Карлос, а уж потом сделать нападение на Дель-Валле со всеми силами.

— Ага! Это хорошо! — обрадованно воскликнул дон Рафаэль. — Следовательно, теперь около Дель-Валле никого нет. Мне самому нужно как раз туда же. Садись и ты сзади, — продолжал он, выводя из-за дерева Ронкадора и вскакивая в седло. — Держись крепче за меня. Мы поедем быстро и скоро будем на месте. Командующий в Дель-Валле поручик Верегуи мой хороший знакомый. Он даст мне людей, и мы вот так расправимся с разбойниками! Не замучили бы только злодеи до смерти дона Фернандо да не разыскали бы в лесу сеньору Марианиту!

— Да, и я страшно боюсь этого! — ответил парень, взбираясь при помощи дона Рафаэля на коня и усаживаясь позади седла. — Бедная сеньора! Как она радовалась сегодня утром, когда узнала, что к вечеру приедут дон Мариано и сеньорита Гертруда. Ведь она так давно не видала их.

— Сегодня вечером они должны были приехать? — тревожно переспросил дон Рафаэль, пуская крупной рысью Ронкадора.

— Точно так, сеньор. Утром приезжал от них гонец с письмом. Упаси Боже и этих господ попасть в руки разбойников!..

— Ну, Бог даст, не попадут! — как бы в утешение самому себе проговорил дон Рафаэль.

— Дай-то Бог! — с искренним вздохом ответил парень и, немного помолчав, продолжал: — Слышно, сеньорита Гертруда не совсем здорова. Быть может, это и задержит их в пути.

— Не совсем здорова? Что же с ней? — слегка дрожавшим голосом спросил молодой человек, и парень почувствовал, как сидевший впереди всадник вздрогнул.

— Говорят, у нее какое-то тайное горе. Оно-то вот и точит ее.

— Влюблена, что ли, в кого? — внешне равнодушным тоном выпытывал дон Рафаэль, хотя у самого сердце от волнения готово было выскочить из груди.

— Да, в какого-то испанского офицера, — продолжал парень. — Говорят, сеньорита так любила его, что по случаю какой-то угрожавшей ему смертельной опасности она даже не пожалела своих пышных волос, чтобы принести их в жертву Пресвятой Деве… Должно быть, этот офицер забыл про нее, а она все еще любит его, вот и сохнет, как былинка в поле под солнцем… Но что это вы так трясетесь, сеньор? Уж не лихорадка ли у вас? — с участием осведомился парень, чувствуя как всадник, за которого он крепко держался, чтобы не свалиться с лошади, дрожит с головы до ног.

— Да, у меня в это время иногда бывает лихорадка, — пробормотал дон Рафаэль, довольный, что под этим предлогом он может скрыть волновавшие его чувства.

Он замолчал и стал понукать Ронкадора, и без того достаточно быстро бежавшего под двойной тяжестью. Словоохотливый парень пробовал было, немного погодя, снова заговорить. Но молодой человек, погруженный в свои мысли, не слышал его, так что в конце концов замолчал и тот.

Через полчаса показалась и гасиенда Дель-Валле, со стены которой раздался оклик часового, когда всадники подъехали к воротам.

— Доложить поручику Верегуи, что приехал полковник Трэс-Виллас! — крикнул дон Рафаэль.

Почти вслед за тем со двора гасиенды стали доноситься веселые звуки военных труб и рожков, заигравших радостную «встречу» любимому командиру, которого уже считали погибшим или захваченным в плен. Увидев и услышав это, спутник дона Рафаэля поспешил соскользнуть с лошади на землю и всячески принялся извиняться, что не узнал высокого звания сеньора кабальеро и был к нему недостаточно почтителен.

— Ничего, ничего, друг! — успокоил его дон Рафаэль. — Ты ни в чем не виноват передо мною. Входи смело в мою гасиенду. Я прикажу накормить тебя, пока сам буду делать нужные приготовления, чтобы помочь твоим господам и раз и навсегда положить конец разбойничьим подвигам Аройо и его шайки.

Ворота гасиенды широко распахнулись, и из них выступило целое шествие с факелами. Во главе шел поручик Верегуи, временный комендант крепости Дель-Валле.

— Добро пожаловать, полковник! — приветствовал он дона Рафаэля, идя рядом с его конем, радостно заржавшим при виде родных конюшен. — Вы приехали как раз вовремя. Разбойничий атаман Аройо…

— Знаю, знаю, поручик, и, быть может, даже больше вас! — прервал его Рафаэль. — Аройо хозяйничает в Сан-Карлосе, и я немедленно отправлюсь туда на выручку дона Фернандо… Сколько у нас людей?

— Сотни полторы вместе со слугами наберется. По вашему приказанию я подготовил и ваших слуг, так что они теперь не уступят солдатам…

— Отлично! Благодарю. Отделите мне сотню самых отборных и приготовьте одну из мортир. Чтобы через полчаса отряд был готов выступить со мною.

— Слушаю, полковник. К назначенному вами времени все будет готово, — ответил бравый служака и поспешно удалился, чтобы исполнить полученное приказание.

Дон Рафаэль пока прошел в сад, на могилу отца. Там молодой человек повторил свою клятву отомстить убийцам отца. В то же время его сердце рвалось навстречу любимой девушке. Он думал, что она все еще находится в Оахаке и забыла его. Но теперь, благодаря встреченному им слуге из гасиенды Сан-Карлос, он узнал, что девушка едет туда и мучается каким-то тайным недугом. Он чувствовал причину этого недуга и, как все искренне любящие люди, сам страдал, но вместе с тем и радовался этой причине. Ему страстно хотелось опять увидеть Гертруду и уверить ее в своей преданности ей. Он надеялся, что она, услышав это, вновь оживет и расцветет в лучах счастья.

Но он не чувствовал, что здесь, в гасиенде, его ожидает человек, принесший ему прядь волос любимой девушки, которую она обещала прислать ему, когда найдет это нужным. Дело в том, что Гаспар и Цапотэ попали в гасиенду Дель-Валле раньше ее владельца. Когда они объявили часовому о цели своего прихода, их впустили в гасиенду и оставили до прибытия дона Рафаэля.

После сытного ужина утомленные беглецы крепко заснули и проспали приезд и отъезд дона Рафаэля, а разбудить их никто второпях не догадался. Таким образом, Гаспару и