Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А где этот мальчик сейчас?
– В нашем доме. Мы ему ни в чем не отказываем, но он все ждет, когда вы придете в себя, – хочет с вами поговорить.
– Пригласишь его ко мне чуть попозже, – задумчиво проговорил судья Бао. – Что еще произошло?
– Когда принц Чжоу бежал, в городе начались беспорядки, и граждане Нинго отправили делегацию к генералу Чи Шу-чжао с просьбой навести порядок. Десяток мародеров казнили, остальным дали плетей – и все успокоилось. А на следующий день приехал государев инспектор из Северной Столицы! И с ним – новый начальник уезда, назначенный Сыном Неба. Слыхала я, генерал вручил им некую бумагу: вроде бы признание Чжоу-вана в казнокрадстве, злоумышленном захвате города, кровосмешении и содомском грехе (только никто не знает, что это за грех такой, – видать, больно страшный!) – и все это заверенное личной подписью и печатью принца! Вы представляете, мой господин?!
– Не представляю, – честно ответил судья. – Он что, с ума сошел?
– Кто – генерал?
– Нет, принц!
– Не знаю… – растерялась женщина.
Тут снова послышался какой-то шум, и в комнату вбежала перепуганная и взволнованная старшая жена.
– К вам гость, мой господин! – выдохнула она.
– Кто? – досадливо поморщился порядком уставший судья.
«Сегодня поистине день визитов», – подумал он.
– Господин инспектор! Из Столицы!
– Нижайше проси его войти, – вздохнул Бао и попытался сесть ровнее.
Инспектор был высок ростом, сухощав, подтянут, с живыми умными глазами на гладком (несмотря на далеко не юный возраст) лице и сразу понравился судье. Он был не при параде – в дорогом, но строгом халате из лиловой шерсти с яркой каймой по подолу, такой же лиловой семиугольной шапке, но носки инспекторских туфель легкомысленно загибались кверху, а положенная табличка на поясе и вовсе отсутствовала.
– Лежите-лежите! – Инспектор замахал руками на попытавшегося было приподняться Бао. – Вам надо набираться сил! И вообще, я к вам пока неофициально.
Бао указал гостю на кресло с высокой спинкой, и тот, вежливо поклонившись хозяину дома, присел.
– Рад видеть досточтимого Бао в сознании и почти в добром здравии, – мягко улыбнулся инспектор. – Искренне надеюсь, что через день-другой слово «почти» можно будет опустить.
– Благодарю за заботу, господин инспектор. Для меня большая честь…
– Не стоит, – снова махнул рукой гость. – Скрупулезное соблюдение этикета, мой дорогой Бао, утомит вас, и мне придется уйти раньше времени. Поговорим как старые друзья – тем более что я о вас немало слышал.
– Как скажете, – пожал плечами судья.
Недоверчивость к столичным штучкам боролась в нем с расположением к приветливому гостю.
– Вот так-то лучше. Разрешите представиться – инспектор Ван Инь, чиновник второго ранга, прибыл из Бэйцзина по поручению государя. Ах да, вы, наверное, еще не знаете – в Чжунго новый Сын Неба, живи он вечно! Недавно на престол взошел божественный Хун Ци…
«Как я и предполагал!» – с удовлетворением отметил судья Бао.
– Он провозгласил девиз правления: Эпоха Обширного Благоденствия. Надо сказать, что молодой государь решителен и тверд: обнаружив ряд несомненных злоупотреблений, допущенных монахами из тайной канцелярии преподобного Чжан Во и ведущих к подрыву устоев государства, император повелел безжалостно покарать виновных. Все высшие иерархи тайной канцелярии в один день были казнены, а головы злодеев-монахов выставлены для обозрения простолюдинами на площади…
«Вот это новость! А ведь в их число вполне могли попасть и Змееныш с преподобным Банем!»
– …Но Сын Неба, в несказанной мудрости своей, сурово карает лишь изменников и врагов Поднебесной. Тех же, кто верно служит Чжунго, государь не обходит высочайшей милостью и достойно награждает за заслуги и стойкость в исполнении долга.
Ван Инь выдержал небольшую паузу.
– Я счастлив сообщить вам, что ваш доклад о расследовании происшествия в городе Нинго был особо отмечен государем…
«Значит, Змееныш жив!»
– …А когда до государя дошли известия о случившихся здесь прискорбных событиях и вашем беспримерном мужестве, то мне было поручено…
Инспектор снова выдержал паузу, на этот раз куда более торжественную.
– …поручено уведомить вас, что императорским указом вам пожалован второй ранг, а также почетный титул Вельможи Несокрушимого Спокойствия и личный памятный знак государя!
– Я… нижайше благодарю… – У судьи перехватило дыхание, и Ван Инь жестом остановил его.
– Не сейчас. Вы сможете выразить свои чувства на церемонии официального вручения регалий, которая состоится через неделю. Кстати, спешу сообщить, что ваш мужественный сослуживец, разделивший с вами тяготы заключения и пыток сюцай Сингэ Третий, также не обойден высочайшим вниманием…
При этих словах судье лишь ценой огромного усилия удалось сохранить вежливо-почтительное выражение лица.
– …Ему заочно присвоена степень цзюйжэня, он повышен в ранге и пожалован титулом Мужа Достойного и Славного.
(Забегая вперед, следует отметить, что бывший сюцай, а с того времени – цзюйжэнь Сингэ Третий до глубокой старости продолжал честно служить в судейском приказе судьи Бао и в оставшиеся годы прославился молчаливостью и крайним недоверием ко всякого рода сомнительным историям, за что был искренне уважаем своим начальником, который нередко ставил Сингэ Третьего в пример другим.)
– …Однако, я думаю, вам не терпится взглянуть на памятный знак, которым вас жалует Сын Неба? – вывел судью из состояния задумчивости голос инспектора.
– Да-да, конечно, – поспешил согласиться выездной следователь. – Если мне будет позволено до официальной церемонии…
– Будет, – улыбнулся Ван Инь, извлекая из рукава украшенную бериллами самшитовую шкатулку и откидывая крышку.
На дне шкатулки, до половины погрузившись в алый бархат, покоился некий плоский белый предмет.
Судья принял из рук инспектора императорский дар, взглянул на него – и едва не выронил реликвию.
Он держал небольшой диск из белой полированной яшмы, на который были нанесены всего два иероглифа.
«Цзин» и «жань».
«Чистое» и «грязное».
Мутный поток противоречивых образов, напоминающих былые видения, захлестнул сознание выездного следователя. Подыхающий пес, последним усилием выводящий в пыли два старых иероглифа; деревянный диск безумного повара Фэна, испещренный теми же знаками; и вот теперь – дар Сына Неба!
Совпадение?!
Но судья давно уже не верил в подобные совпадения.
Тогда откуда император узнал о загадочных знаках? И как сумел прийти к столь далеко идущим выводам, что решил немедленно казнить высших чиновников-монахов тайной канцелярии?