Биридия, обезумев от страха, спустился в подвал дома, сокрушаясь лишь об одном, что в своё время не перебрался в Аварис к жене и наложницам. Теперь план бегства Мосса и возвращение его с войском из Финикии казались ему безумством.

Мицраим не покидал своего хозяина, оставаясь рядом, словно верный пёс.

* * *

Мосс строго-настрого приказал жене не покидать жилища. Сам же, закутавшись в одеяло и прикрыв им наполовину лицо, так что оставались видны лишь одни глаза, направился к двери.

– Куда ты? – всполошилась женщина. – Оставайся в доме… Отравленный воздух погубит тебя…

– Твои волнения напрасны, Циппора, – ответил Мосс приглушённым голосом, стараясь называть жену новым именем. – Намочи тряпки в воде и развесь на окна, дабы неприятный запах и пепел не проникали в дом. И не жди моего скорого возвращения…

Мосс ушёл, оставив Циппору в растерянности и страхе. Он направился в дом Аарона, там уже собрались гвиры. Их лица выражали полное отчаяние…

– Я знаю, что делать! – прямо с порога произнёс Мосс, скидывая с себя одеяло, покрытое тонким слоем пепла.

Взоры присутствующих обратились е нему.

– Ты – не иврим!!! Что ты можешь знать?! – воскликнул в гневе один из гвиров.

– Дайте ему сказать! – возмутился Аарон.

Но гвир не унимался, и его раздражение выплеснулось на главу рода Левиев.

– Ты возлагал надежды на этого отступника! – не унимался он. – Помнишь наш разговор? Ты не можешь быть главой рода! Твоё место должен занять более достойный!

Гвиры зашумели, каждый желал высказаться.

Аарон пребывал в отчаянии, наблюдая за недостойным поведением почтенных соплеменников.

Наконец, Мосс не выдержал их склоки.

– Опомнитесь!!! Ещё немного и вы наброситесь друг на друга, подобно бешеным псам! Мне ясно лишь одно – боги отвернулись от моей земли. Теперь в Та-Кемет правит Сет, бог пустыни и разрушения! Всё погибло! Пепел и дожди, подобные яду кобры, уничтожат всё живое! – Мосс немного успокоился, переведя дыхание, продолжил: – Надо уходить. Помимо Пер-Атума есть и другие земли. Надо двигаться в Кадес…

От таких речей гвиры примолкли.

– Но почему именно в Кадес? – удивился Аарон.

– Через Кадес проходит Путь благовоний[120], непрерывно обогащая царскую казну Эдома. Эдомский царь слишком жаден до золота и серебра и ненавидит могущество Та-Кемет! Если мы соберём достойные дары, то сможем рассчитывать на его защиту …

– Но где взять достаточное количество золота и серебра? – недоумевали гвиры.

– Мы возьмём его силой. В Питуме хранится казна, а дом Биридия полон драгоценностей! – Решительно ответил Мосс. – Разве он не обворовывал вас?

Аарон и гвиры, охваченные смятением, воззрились на писца.

– Но мы не умеем сражаться… У нас нет даже оружия… – наконец, после длительного молчания, высказался один из гвиров.

– Мы не хотим покидать наши дома… Здесь жили наши отцы, деды и прадеды… – вторили ему другие.

– Поймите, земля Та-Кемет мертва! – убеждал Мосс. – Она не родит нового урожая. Ваши семьи умрут от голода.

Гвиры смоли и снова задумались…

Наконец Мосс, разочарованный их малодушием, решительно заявил:

– Я направляюсь в каменоломни и поведу камнерубов на Питум. Они с удовольствием завладеют городской казной.

И тут гвиры встрепенулись.

– Мужчины нашего рода пойдут с тобой!

Аарон, охваченный отчаянием, забыв о мести и ненависти по отношению к египетской власти, попытался вразумить Мосса.

– Что ты говоришь?! Опомнись, Мосс!!!

Писец решительно взглянул на главу рода.

– Пойми, это единственный шанс выжить!

Мосс в окружении отряда молодых и сильных мужчин из рода Левиев достиг каменоломен. Ни одного надсмотрщика или стражника он не увидел, те разбежались в страхе перед могуществом Сета. Иначе египтяне не могли дать объяснения происходящей катастрофе – великая эннада богов отвернулась от земли Та-Кемет. Коварный Сет всё же захватил вожделенную власть над Нижним царством. Поэтому охваченные паникой служители правопорядка поспешили укрыться в окрестных хижинах, принадлежавшим семьям камнерубов и в небольшой дозорной крепости.

Мосс обвёл взором окрестности каменоломен: невысокое плато казалось серым от пепла и производило зловещее впечатление.

Но рабов, что ещё вчера отваливали глыбы красного песчаника не было видно… Левии недоумевали: где же они могли укрыться? Но Мосс, памятуя о том, где его жена ещё недавно скрывала Золотой доспех и Ковчег, предположил:

– Люди могли найти прибежище в заброшенных каменоломнях, там есть несколько вместительных пещер.

И он не ошибся…

Достигнув пещер, что образовались от выработки камня, Мосс и его люди обнаружили в них несчастных камнерубов. Многие из них были крайне истощены, их наготу прикрывали лишь истрёпанные набедренные повязки. Кожа казалась воспалённо-красной от постоянной песчаной пыли. Но одно обстоятельство не ускользнуло от взора Мосса: многие из рабов держали в руках бронзовые кирки, которые могли бы стать действенным оружием при захвате казны Питума.

Камнерубы, доведённые тяжёлым трудом до изнеможения, признали своих соплеменников, удивившись их появлению.

Мосс понимал: надо действовать стремительно.

– Я – Мосс, писец. – Громогласно произнёс он, обращаясь к камнерубам. – И вот, что я хочу сказать вам: земля Та-Кемет погибает, дни её сочтены! Скоро здесь раскинется голая пустыня! У вас есть возможность поквитаться с ненавистным Биридией и его приспешниками, которые грабили вас и убивали непосильным трудом! Их дома полны золота и серебра! Захватим его! А затем покинем эту проклятую землю! Богатство позволит нам достигнуть Кадеса и выкупить у эдомского царя надёжное прибежище!

Опешившие от таких слов, камнерубы безмолвствовали. Слишком велик был страх перед власть предержащими египтянами.

И вот вперёд вышел жилистый мужчина невысокого роста. Волосы его побелели от пыли и оттого казались совершенно седыми.

– Кто бы ты ни был, – камнеруб кивнул в сторону Мосса, – ты прав… Мы все сдохнем в этих каменоломнях от голода и жажды! Я не хочу всю жизнь прожить в рабстве! Я не хочу, чтобы та же участь постигла моих детей! Я пойду с тобой! – мужчина яростно потрясал киркой. – Золото, что хранится в сундуках Биридия – наше по праву! Так вернём же его!

Мосс удивился произнесённой эмоционально речи, не ожидая обрести столь активную поддержку.

Камнерубы, словно очнулись от долгого сна, придя в оживление и обретя, наконец, надежду и цель – покинуть ненавистные каменоломни и обрести покой и достойную жизнь в эдомском царстве.