После убийства Тараки советская разведка с особым вниманием следит за действиями Амина. Выводы неутешительные. По мнению людей, занимающих высокие посты в Минобороны и КГБ СССР, Амин ведет двойную игру — продолжая заискивать перед советским руководством и просить о вводе войск, он одновременно заигрывает с американцами. Вспоминают, что когда Амин, будучи министром иностранных дел Демократической Республики Афганистан, ездил в Нью-Йорк на сессию ООН, члены делегации рассказывали о его странных длительных отлучках, во время которых он якобы встречался с друзьями по учебе. О том, что в его записной книжке — уже после его гибели — видели американский телефонный номер и рядом буквы CIA — ЦРУ. Многие сходились на том, что если бы советские войска не вошли в Афганистан в декабре 1979 года, Амин позвал бы в страну войска США.

Все худшие предположения советской разведки о намерениях Амина завязать двойную игру с американцами подтверждались. Обстановка в стране продолжала ухудшаться. В Союзе начинают думать о смене диктатора у власти и возможном преемнике из фракции «Парчам».

В итоге в декабре 1979 года в Афганистан направляется 1-й замначальника внешней разведки Вадим Кирпиченко. Необходимо было еще раз убедиться, какие возможности у оппозиции в Афганистане. А главное — понять, хватит ли собственных сил спецподразделения разведки или нужна более масштабная помощь. В конечном счете советское руководство приходит к выводу, что силами имеющихся там наших разведывательно-диверсионных групп, опирающихся на «парчамистов», ситуацию изменить невозможно. Необходимо военное подкрепление.

В тот день — 25 декабря — на аэродроме в Баграме один за другим начали садиться военно-транспортные самолеты. Их гул не смолкал несколько дней. Такое зрелище в небе Кабула поразило тогда не только местных жителей. На аэродроме была большая труппа представителей республиканской власти и среди них — военные атташе разных стран, аккредитованные в ДРА. Свидетели подтверждают, что у военного атташе США из глаз катились слезы, он произнес: «Русские и здесь нас опередили». Так начался первый этап вторжения.

В срочном порядке сюда перебросили 103-ю Витебскую дивизию ВДВ. Через три дня ей предстояло сыграть свою роль в судьбе Афганистана. Именно эту элитную дивизию в свое время бросили в Венгрию в 1956-м и в Чехословакию в 1968 году. Страна готовилась к встрече. Тогдашний хозяин дворца Тадж-Бек Амин даже и не подозревал, что уже запущен и отсчитывает последние дни механизм операции «Байкал-79». Один из главных ее разработчиков, генерал Богданов, до последнего момента был частым гостем диктатора. Поначалу вопрос об уничтожении Амина не стоял вообще. На первом этапе в окружение Амина внедрили повара. В условленное время он должен был подсыпать препарат в пищу и на несколько часов ввести Амина в кому. Окончательного решения не было. Но Москва торопила. И тогда стали перебирать варианты использования смертников.

Окончательного решения не было. Но Москва торопила. И тогда стали перебирать варианты использования смертников.

Генерал Леонид Богданов рассказывал, что жена Амина подружилась с советскими женщинами-диетологами, часто к ним приезжала, при этом не прочь была, вопреки мусульманским традициям, выпить виски. Планировалось заложить взрывчатое устройство в ее сумочку во время одних из таких посиделок — в Афганистан прибыли искусные советские подрывники.

Но все же остановились на варианте с поваром, майором КГБ, который незадолго до этого прошел спецподготовку. Операцию назначили на 14 декабря. В обед повар подсыпал препарат в «Кока-колу» и вместе с другими блюдами подал на стол Амину. В это время к дворцу уже спешил «Мусульманский батальон» из группы спецназа КГБ. Выполнив задание, повар набрал номер телефона и произнес условную фразу. Но внезапно штурмовым группам поступила команда «Отбой». Операцию сорвала досадная случайность: препарат подействовал раньше, чем предполагалось. Амин почувствовал себя плохо. И вскоре к нему прибыли ничего не подозревающие советские врачи из кабульского госпиталя. Они-то и вытащили диктатора с того света. А «Мусульманский батальон» и группы КГБ отходили на исходные рубежи.

Теперь было принято решение о штурме. Парадокс в том, что защищать Амина должны были также сотрудники КГБ СССР. Именно Девятое управление по физической охране высокопоставленных государственных лиц КГБ до последнего момента отвечало за безопасность афганского диктатора. Но судьба Амина была предрешена. В ночь с 27 на 28 декабря был задействован запасной вариант операции — по условному сигналу.

Теперь вернемся к началу нашего рассказа. Итак, когда в декабре 1979 года в обстановке строжайшей секретности 154-й отдельный отряд спецназначения ГРУ, известный ныне как «Мусульманский батальон», под командованием майора спецназа Халита Халбаева был переброшен в Афганистан для охраны дворца Амина, вместе с ним были 60 человек из группы «Альфа», разбитые на два отряда «Гром» и «Зенит», под командованием полковника КГБ Бояринова, который позже погибнет во время штурма. При этом собственная охрана дворца состояла из отборнейших частей афганской армии общей численностью более 2000 человек. Совместно они заступают на боевое дежурство по охране резиденции президента, но в Москве участь Амина уже решена. Кремлю требуется преданный президент. Создатель «Мусульманского батальона» полковник Колесник получает приказ разработать операцию по штурму дворца силами советского батальона охраны.

Полковник выполнил приказ, но главные советники от армии и КГБ СССР утвердили его лишь устно, отказавшись сделать это в письменной форме. Журналистам Колесник позже говорил, что они, видимо, боялись ответственности, не зная, к чему приведет реализация этого плана.

Страх советского генералитета был вполне понятен. Ведь, по сути, подразделение Советской армии должно было совершить государственный переворот в чужой стране, при этом в отрыве от основных сил. Начало операции «Шторм-333» было назначено на 27 декабря 1979 года.

Гора Тадж-Бек, на которой находится дворец, представляла собой почти идеальный укрепрайон, все подходы к которому были буквально нашпигованы минами, кроме того, вокруг дворца стояли три батальона собственной президентской охраны, готовой ринуться в бой при первом же сигнале. Однако главную опасность для советского спецназа, располагавшегося здесь, представляли три вкопанные в землю танка, способные буквально смести нападавших. Для их захвата была отправлена группа из 8 человек. Группа не только захватила танки, но и лишила третий батальон охраны командования. Командира и его заместителей, стоявших у дороги, советские спецназовцы на ходу затолкали в свою машину.

Для их захвата была отправлена группа из 8 человек. Группа не только захватила танки, но и лишила третий батальон охраны командования.

Полковник Владимир Колесник услышал, что в третьем батальоне началась паника, неразбериха, стрельба, и дал команду начинать штурм.

Это был шквал огня. Защищавшие воздушное пространство над дворцом зенитные комплексы «Шилка» внезапно для афганцев развернули орудия и прямой наводкой ударили по дворцу и казармам всех трех батальонов охраны. Одновременно несколько групп советского спецназа перекрыли все подступы этих батальонов к дворцу, который уже тогда был зажат в клещи. Слева по узкому серпантину ворвались БМП под командованием лейтенанта Шарипова. Справа, со стороны моста, буквально сметя КПП и караульное помещение, влетели БТРы, которыми командовал лейтенант Турсункулов. Именно в его БТРах и находились бойцы «Грома» и «Зенита». Один БТР был подбит, из-за этого вырубилась вся связь, потому по штурмующим била и охрана дворца, и свои же «Шилки».