Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Охрана выгоняет меня из закрывающегося Уффици. Иду в церковь Санта-Тринита, чтобы собраться с мыслями и поведать дочери Сассетти о происходящих в мире удивительных вещах. Ее живот округлился, она смотрит на меня с фрески вопрошающим взглядом. Позже иду ужинать в крохотный ресторанчик, который держат две сестры: из его окна видна черная вода Арно и огни палаццо, отражающегося в ней множеством этажей.
На обратном пути к Понте-Веккьо попадаю в водоворот демонстрации, и отхожу в сторонку, чтобы посмотреть на шествие со стороны. Люди идут нескончаемым потоком, причем в основном это женщины – молодые, среднего возраста, пожилые, – похоже, это женский марш, секундочку, сегодня же Женский день! Вот почему открылась выставка Плавтиллы! Народу не протолкнуться, женщин становится все больше, они несут транспаранты с изображением яичников, я тороплюсь фотографировать. Они требуют права на самоопределение, autodeterminazione, права не становиться родильной машиной и дочерью Сассетти. Мое тело – мое дело!
Потом я понимаю, о чем речь: Anno Domini 2017, в год 2017-й от Рождества Христова женщины Флоренции наконец-то вышли на улицы, вышли из спален, кухонь, подвалов и складов – и это такое чудо, что у меня перехватывает дыхание.
[заявка на грант, надиктовано пишмашинистке]
Высокочтимый дон Антонио Руффо,
вновь пишу вам, дабы высказать свое искреннее сожаление в связи с тем, что работа до сих пор не закончена. Понимаю вашу озабоченность, все же вы ожидаете ее еще с прошлого года. Должна признать, что работа потребовала от меня многократно больше времени, чем изначально предполагалось. Изображаемых женщин много, они все разные, и каждую следует пристально изучить – на все это уходит времени больше запланированного. Вдобавок при ближайшем рассмотрении в них вскрывались либо дефекты и недостатки, либо явления, будоражащие мысль и наводящие на новые размышления. Из огромного числа кандидаток я должна отобрать наиболее подходящие лица – вы только представьте, что за головная боль!
Что до моих поездок, носящих исключительно деловой характер, то они привели меня на грань разорения. Мои средства закончились, по правде говоря, я уже некоторое время нахожусь на мели, в связи с чем нижайше прошу ваше сиятельство выслать мне дополнительно 500 дукатов, крайне необходимых для завершения произведения. Я работаю не покладая рук и так быстро, насколько только возможно, однако, к сожалению, головные боли и прочие неприятности, о которых не буду здесь распространяться, заставляют меня то и дело соблюдать постельный режим. Еще одна проблема – это тошнота, вызванная чрезмерным мозговым напряжением, по причине которой я не в состоянии долгое время смотреть даже в сторону работы. В этом случае время – лучший лекарь: достаточно несколько недель позаниматься чем-нибудь иным, и вновь возвращаются силы, и с пущей радостью принимаешься за работу, которую ваше сиятельство ожидают с особым трепетом.
Благодарю покорно ваше сиятельство за оказанное понимание и прошу вас лишь о терпении. Смею заверить, что эта задержка пойдет исключительно на пользу произведению.
* * *
[письмо пером в трех экземплярах]
Дорогие Софонисба, Лавиния и Артемизия,
пишу вам, желая искренне поблагодарить за те многочисленные советы, что я от вас получила. Верю, что своим примером вы способны заинтересовать многих женщин. Мне хотелось бы провести семинар, куда имею честь пригласить вас с докладом. Надеюсь, вы не страдаете от страха аудитории? При необходимости могу предложить бета-блокаторы. Пожалуйста, прошу вас сообщить мне сумму гонорара за выступления, чтобы без промедления передать заявку синьору дону Антонио Руффо.
Темы семинара:
1. Как профессионально представить себя.
2. Как приобрести клиентов.
3. Как рекламировать свое ноу-хау.
4. Как обсуждать гонорар и повысить свое благосостояние.
5. Как преуспеть в сугубо мужских видах деятельности.
6. Как сочетать семью и работу.
7. Как преодолеть даже самые большие препятствия.
8. Как работать эффективно: ночная женщина как ресурс.
На стадии размышления семинары на следующие темы:
– Курс для отца: как способствовать карьере дочери. Предупреждающие примеры.
– Курс для супруга: как жить с карьеристкой.
– Курс для мецената: как заказать и оплатить правильно.
– Курс для директоров музеев искусств: как познакомить с сокровищами хранилищ.
С уважением,
Виллервиль, Нормандия. Здесь, на берегу Атлантики, моя невестка владеет старым домиком. Он какой-то узенький и сумрачный внутри. Мы приехали с моей подругой Буз, тоже писательницей, на пару недель, чтобы уединиться и провести писательский лагерь. Идея исключительно гениальная, в этом я уже уверена заранее: писательство подразумевает постоянное балансирование между требуемой изоляцией и окончательным одичанием, а значит, идеальное лекарство именно здесь – трудовой лагерь с коллегой.
Десантироваться в Нормандии, оказывается, не так-то и просто. До отъезда я ночую у подруги, потому что в мою квартиру арендаторы уже въехали накануне. Подъем в шесть утра, затем маршрут Хельсинки – Париж – Лизье – Трувиль – Виллервиль, а в довершение всего перетаскивание чемоданов в холодный и влажный дом, находящийся на грани голодной смерти. (Я опять завалила экзамен Нелли Блай по упаковыванию вещей в дорогу.) Полумертвые, заказываем пиццу на ужин, съедаем ее под вино на лестницах подпорной стены. Стоит чудесная погода, наступил отлив, берег кишит сборщиками моллюсков и устриц в сапогах и с ведрами.
На следующий день отправляемся на рынок в соседнюю деревню купить еды. Набиваем сумки морепродуктами, свежей колбасой, артишоками, листовой капустой, персиками, финиками, горным сыром, фуа-гра, поммо[47], сидром, вином Сансер. Обедаем устрицами на променаде у пляжа Трувиль-Сюр-Мер, съедаем десерт в желтой «крепери» на углу. Вечернее небо украшено пурпурными складками облаков, снасти для ловли ракушек блестят ледяным серебром так, что захватывает дух.
В магическом свете зимнего сада делаю снимок и отправляю его в Фейсбук с подписью: «То, что заставляет вещи выглядеть прекраснее: коллега по цеху».
А потом мы приступаем.
Утром поднимаюсь по узкой винтовой лестнице в маленькую спальню, где стоит мой, условно говоря, рабочий стол, а на самом деле – столетней давности трюмо из вишневого дерева. В потемневших от времени зеркалах я вижу себя и серебряную крышку ноутбука. Дышу глубоко. Хочется думать, что вот она – женщина, способная написать книгу. Хочется думать, что я вхожу в когорту путешествующих и пишущих женщин вместе с Карен, Изабеллой, Идой и Мэри, и тех, кто работал кистью.
