Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, пожалуй, за всем этим стоит Зу.
— А если не Зу, значит, здесь, в гареме, есть другие, более опасные шпионы! — подхватил Мурад.
Алекс была на грани истерики, она села на кушетку. Что же теперь делать?
— Нильсен сказал, что на днях должен появиться датский корабль, — сообщил раб. — Правда, сначала он пойдет в Александрию и Константинополь, но потом возьмет курс на Леггорн. И вы могли бы сбежать на нем.
Алекс посмотрела на него, потом на Блэкуэлла.
— На днях? — только и спросила она, вместо того чтобы прийти в восторг от такой новости. Ведь это значит, что ее мечта сбудется. Они сбегут из Триполи. И если бы не сила воли, не вера, разве перенесла бы она два года плена? Но радости не было.
— Мы должны попасть на этот корабль, — вмешался Блэкуэлл, не спуская глаз с Алекс. — Дайте мне знать, когда датчанин появится на рейде.
— Нильсен сказал, что сразу же нам сообщит, — ответил Мурад, с тревогой глядя на свою госпожу.
— Кстати, а что было в той сумке? Почему вы оба позеленели от страха? — Ксавье скрестил руки на груди.
— Мой паспорт. — Изумрудные глаза Алекс потемнели от горя. — И лампа.
— Может, какие-то другие бумаги, которые я должен был увидеть?
— Только кое-какие мелочи, подтверждающие правоту моих слов, — покачала головой Алекс. — Теперь все это в руках Зу.
Алекс пыталась представить, что сделает Джебаль, если увидит ее паспорт, — и не смогла. Одному Богу ведомо, поверит ли он этим бумагам и насколько его разозлит это новое открытие.
— Чрезвычайно убедительно, — с издевкой произнес он. — Она улыбнулась одними губами. — Не так ли?
Это было уже слишком. Алекс вскочила.
— Несчастный ублюдок! Ты, конечно, вообразил, что я все подстроила! Что Мурад в сговоре со мной, и не было ни доказательств, ни засады?!
— Именно это я и думаю, — отчеканил Блэкуэлл.
Алекс взвизгнула и двинулась в атаку, с трудом соображая, что делает. Ей хотелось бить, бить без конца этого тупицу, пока не запросит пощады, пока не поймет, что был не прав и что любит ее. Один раз ее кулак угодил Блэкуэллу в челюсть. Он чертыхнулся. И уже в следующее мгновение швырнул ее, как котенка, на кровать. Алекс казалось, что теперь она на всю жизнь возненавидела его.
— Какого черта ты так взбесилась? — спросил Ксавье, склонившись над ней.
Алекс, вырываясь, вдруг поняла, что она чуть не касается его губ, что он навалился на нее всем телом и что слышно, как бьется его сердце. Ярости больше не было. Накатила новая волна ощущений. Он тоже это почувствовал. Сердитый огонь в глазах потух.
Алекс, затаив дыхание, не веря тому, что происходит, впитывала в себя прикосновение каждого дюйма его молодого сильного тела. Ее губы приоткрылись, но с них не сорвалось ни звука. Внезапно стало трудно дышать.
Он сейчас поцелует ее. Он не может этого не сделать.
Блэкуэлл выругался.
— Проклятие, — вырвалось у него, а в следующий миг он уже припал к ее губам. Алекс невольно напряглась, он тоже.
Еще раз заглянув ей в глаза, Блэкуэлл снова поцеловал неотразимые уста. Алекс ответила. И как только он отпустил ее руки, они обвились вокруг его шеи, а ноги обхватили его талию. Поцелуй становился все более страстным, вот уже в игру вступили языки.
И тут грохнула дверь.
Алекс вздрогнула.
— Это всего лишь Мурад, — хрипло прошептал он.
— Ксавье… — выдохнула Алекс — то ли с мольбой, то ли с протестом. Он не слушал.
Об этом, и ни о чем больше, мечтала Алекс. И вдруг ей стало страшно. А он уже торопливо, жадно гладил груди и соски.
Сильная рука легла на затылок и захватила прядь волос, хотя Алекс все равно не смогла бы двинуться с места. Он взял сосок в рот и сжал зубами, но от нетерпения был так груб, что Алекс вскрикнула от боли. Тут же его хватка ослабла, а из груди вырвался низкий стон. Вот он скользнул ниже, и она словно со стороны услышала свой страстный шепот:
— Да, о Господи, да! — когда он уткнулся в нее лицом. Ее пальцы запутались в его густых волосах.
— Я хочу слышать, как ты зовешь меня по имени, — произнес он. А потом разорвал ее шаровары и отбросил прочь. Алекс затаила дыхание.
И вот его язык раздвинул нежные влажные складки кожи. Зубы легонько покусывали их. Алекс содрогнулась, охнула от наслаждения.
— Еще, Александра, — хрипло потребовал он. — Дай мне еще!
И он снова пустил в дело язык, помогая пальцами. У Алекс все поплыло перед глазами, сердце затрепетало.
— Ксавье, о Боже… — бормотала она.
А его язык выписывал нечто совершенно немыслимое, и пальцы проникали все глубже, так что вскоре с невнятным криком она вознеслась на вершину блаженства.
И бессильно обмякла на кровати, жадно хватая ртом воздух. Она не сразу поняла, что он стоит рядом и любуется ее телом, совершенно нагим ниже пояса, с задранной рубашкой — так что оставались неприкрытыми и пышные груди. Не спуская с нее алчного взгляда, Блэкуэлл сорвал с себя шаровары. И Алекс, нисколько не смущаясь, разглядывала это могучее стройное тело. У нее бешено забилось сердце.
— Я хочу тебя, — улыбаясь, произнес Ксавье.
И Алекс хотела его, хотела безумно. Однако, когда он хотел опуститься на нее, она взяла его за руку и заставила сесть рядом, а потом коснулась губами его чувствительной плоти.
Он замер.
— Позволь мне, — хрипло прошептала она, овевая нежную кожу горячим дыханием.
— Александра, — прозвучало в ответ.
Но она уже соскользнула с кровати, встала на колени и легонько лизнула гладкую розовую кожу. У него перехватило дыхание.
Тогда Алекс, обхватив руками его бедра, откинулась назад, заставив его устроиться на коленях над нею и целуя его неистово, бесстыдно.
— О Боже… — прохрипел Ксавье.
Она продолжала свои ласки, вслушиваясь в его неровные, частые вздохи.
— Позволь мне, — повторила она.
— Ты не должна так делать, — пытался возражать он.
В ответ она взяла в рот то, что так манило и возбуждало ее столько времени. Он вскрикнул, содрогаясь, невольно погрузившись глубже.
— Еще, — невнятно настаивала она.
Он двинулся еще глубже.
А она принялась сосать его, с трудом сдерживая возбуждение.
Но уже через минуту он вырвался наружу и запрокинул ее лицо, ухватив за прядь волос. Их глаза встретились: в его взоре полыхала дикая страсть. Он грубо, жадно поцеловал ее, их языки соприкоснулись.
Вот Ксавье снова приподнялся над нею. На руках вздулись мышцы. Он развел ее бедра и пощекотал концом своего копья, глядя прямо в глаза.