Опаньки. К лагерю приближался вчерашний вепрь, а на его спине сидел Гил. Друид — стахановец, или друиды — стахановцы. Черт его знает. Сейчас все узнаем.

Так, я ждал этого давно. Уже две недели мы путешествуем по пограничью. Две недели по вечерам у эльфы хватает сил только доползти до палатки и провалиться в глубокий сон. Такие мелочи, как связанные конечности и закрытый ремнем рот, ее больше не волнуют. Иногда я ловил себя на мысли, что начинаю жалеть ее, но потом вспоминал черный караван, вспоминал девчонок, и жалость бесследно исчезала. Все, что Кенара испытывает сейчас, — это малая толика того, что она заслужила. Гордость — она уже забыла это слово, когда неделю назад взбрыкнула и три дня подряд занималась отхожими местами. Я опять поставил ее перед выбором. Или футбол в моем исполнении, или четкое выполнение домашнего задания. После того как она свалилась от невероятной усталости в выгребную яму, я похвалил эльфу за энтузиазм и снял с нее эту обязанность. Теперь Кенара решила попробовать отбиться еще от одной обязанности. Вчера, когда у нее в очередной раз свело руки от стирки, я уловил задумчивый взгляд, который она бросила на меня. Чем она может завоевать мое расположение в такой ситуации? Тоже мне бином Ньютона. Вон как пуговички куртки и рубашки случайно расстегнулись — ее грудь едва не вываливается из одежды. Да и лежит в такой соблазнительной позе, что у любого нормального мужика гормоны снесут голову. Зря стараешься. Мне нужна только Эла.

— Далв, — начала она таким голосом, что у самца поднимутся даже волосы, — может, ты не будешь связывать мне ноги? Я никуда не убегу. Я сильно устала и полностью магически истощена. Я погибну ночью в этих лесах без твоей защиты.

Правильно построила начало моего соблазнения. Беззащитная девушка смотрит на своего рыцаря и так его просит, что мама не горюй. Я не рыцарь и не самец. А если станет совсем невмоготу, то я потерплю до седьмого поселка, а там есть мой деловой партнер. Юма не откажет мне в такой малости. Я знаю, что ноги вязать тебе бессмысленно с точки зрения побега, а вот с точки зрения причинения тебе максимального психологического дискомфорта — это самое то.

— Далв, — продолжила эльфа, — почему ты молчишь?

У-гу, и повернулась ко мне в пол-оборота. Все правильно. Так твои великолепные прелести предстают в самом выгодном свете. Но есть и недоработка. Глазки нужно жалобнее сделать, ресничками похлопать, дыхание глубокое подключить. Серьезная недоработка. Привыкла ты, что твоим родичам хватает одной красоты, вот и расслабилась на местном укропе.

— А ты не боишься, — ухмыльнулся я, — что я с тобой сделаю нехорошее? Такая красотка и с развязанными ногами…

— Нет, — прошептала эльфа.

— Во дает! Голос у нее поставлен.

— А может быть, тебе связать руки за спиной? — поинтересовался я.

— А зачем их вообще сейчас связывать? — спросила Кенара и провела рукой по моей груди. — Я полностью истощена и не могу сделать ничего серьезного до самого утра. Ты ведь знаешь это, Далв.

Да. Голос поставлен великолепно. Как она подчеркивает нужные слова! Поиграем. Хороший из меня озабоченный самец получается. Вот это я, хулиган! Куртку Кенары в сторону. Если бы я видел себя со стороны, то сам бы себе поверил. Рубашка тоже на ней лишняя.

— Не увлекайся.

Не бойся, сейчас у меня перед глазами не Кенара, а Ирина. Штаны многовековой девушки в сторону.

— Ты садист! Кенара — честный враг, а не эта сука.

Зато никакой похоти нет и в помине. Кстати, нельзя, чтобы она это почувствовала. Тогда шутка не получится. Я опрокинул эльфу на спину и пристроился рядом. А теперь начнем обработку твоего тела руками и губами. А чему ты удивляешься? Ты хорошо изображаешь страсть, но не верю. Зрачки не расширены, нет даже легкого покраснения кожи, про соски и все остальное я вообще говорить не стану. Кстати, под золотистыми волосами зеленоглазки обнаруживаются вполне милые ушки. Единственное отличие от человеческих — это то, что кончик хрящика слегка вытянут и заострен. Так, началось слегка учащенное сердцебиение. Работаем дальше. Ухты, и соски затвердели. Процесс пошел. Эла, я сейчас повторю твою шутку. Я — плагиатор. Конечно, ее конец будет другим. Ири… Тьфу, Кенара не сможет сделать того, что сделал я. Да и я не чувствую к ней того, что чувствовала Эла тогда ко мне. Все, пора заканчивать, а то на ее стоны сбегутся ребята. Я резко встал и посмотрел на раскрасневшуюся Кенару.

— Далв, что случилось? — спросила эльфа.

— Да я решил попробовать тебя из интереса. С ушастой у меня никогда любви не было. Теперь вижу, что зря я думал, что длинноухие красотки чего-то стоят. Портовые шлюхи человеческого рода гораздо лучше. Одевайся.

— Она тебя когда-нибудь убьет. Лично убьет, не поручая этого никому.

Или я ее убью. Зато веселее будет жить. Все равно эта повариха, прачка, временный ассенизатор и бегунья на длинные дистанции уже меня ненавидит. Как говорится, одной ненавистью больше, одной меньше — разница небольшая.

— Тебе жить.

Нам жить.

— Ротик открой, пожалуйста, очень тебя прошу, — присел я около одевшейся эльфы с ремнями в руках.

— Хорошо-то как, — потянулся Гил. — Завтра мы будем в седьмом поселке.

Да, завтра мой кнест будет закончен. С вампирами мы расстались еще неделю назад. Риордан, когда увидел их снаряжение, тихо выпал в осадок. Но в долгу не остался. Когда я узнал новости о буднях вампиров, сам немного удивился. Патриарх решил сделать из логова бхута полигон, и теперь там проходят обкатку обычные вампиры с целью стать высшими. Пока обходится без жертв, и из десяти претендентов двое уже сменили свой статус. Голова у Риордана варит. А кто бы в этом сомневался? Кстати, клыкастики забрали мой доспех, и я скинул изрядно надоевшую готику. Скромнее нужно быть, скромнее. Да и с Риорданом мы решили сделать маленький бизнес. Я дал ему информацию о камушках в логове бхута и наводку на самоцветный рудник. После всех этих презентов патриарх явно пожалел, что принял меня в клан Скалы раньше. Чем теперь он может отдариться по совокупности моих преступлений? Да ничем. Вру. В торжественной обстановке на моей груди появилась забавная татуировка. Ессно, потом была пьянка. Потом я пришел к рейнджерам, которых попросили на время из поселка, и пьянка опять набрала обороты. Никто меня ни о чем не спрашивал. Все и так все понимали. Кенара в это время находилась под присмотром двух клыкастиков, которым не повезло, и занималась озеленением леса. В честь праздника от стирки и готовки она была освобождена. Я даже налил ей кубок вина. Пусть ценит мою доброту. Не оценила — выплеснула мне в лицо. Странная она какая-то стала после моей невинной шутки. Хорошо, что эльфа не повелительница огня. Уголек из меня получился бы плохой, об этом ясно говорили ее глазищи.

— Давай спать, Гил, — сказал я и направился к своей палатке.

Жаль, что Добряк ничего не помнит. Очнулся утром около Закрытого леса. Рядом вепрь и друид, который послал его очень далеко. Друид послал. К нам послал. Не понял?